Ещё я в школу не ходил...

               

                Моей няне и нашей Лосинке
                посвящается


Ещё я в школу не ходил. Стояла золотая осень.


Я помню: почтальон входил в калитку дома двадцать восемь.


Мы жили в доме на углу. Ульяновская - вдоль "железки",

Я помню "Красную Сосну", вот там я жил в далёком детстве.



Письмо из дома получив, моя неграмотная няня,

Момент удобный улучив, просила почитать. И странно-

Крестилась истово она, шептала чудную молитву,

Потом садилась у окна и вдаль глядела за калитку.



Я по складам читал письмо, простым написанное словом.

В нём было всё отражено: страна с вождём, село - под богом.

Село родное Нармушадь ей било низкие поклоны:

У племяшей - всё благодать, а у сестры Полины - стоны.

Болели ноги и рука, и часто после огорода

Кружилась шибко голова среди колхозного народа.



Слеза бежала по щеке. У няни нос краснел и хлюпал.

И было видно: по сестре она скучает неотступно.

Потом писали мы ответ. Мне няня громко диктовала,

И добавлял я свой привет, и няня что-то подправляла.



В конце письма всегда писал: "Сестра моя, я жду ответа",

И соловья я рисовал для усиления привета.

Года бежали, я взрослел, писать я лучше научился.

И много разных новостей мы получали от сестрицы:

У племяшей - вся жизнь не так, и у сестры не слава богу-

В глазу завёлся "катаракт"; всё тяжелей в колхозном поле.



Рвалася няня в Нармушадь, и летом уезжала рано.

Через леса, поля и гать она тащила чемоданы,

Три вьюка с разным барахлом, еду, консервы, крупы, сахар.

В Рязани - нищее село. Был нищ и гол рязанский пахарь.

По осени, обратно к нам, в Лосинку няня возвращалась.

Вчера имела круглый стан, сегодня - с тела вся опалась.



И я опять ответ писал, и няня снова диктовала.

В конце я птичку рисовал-она уже похожей стала.

Прошло с тех пор нимало лет. Давно нет няни, нету Поли.

Но всё же Нармушадский свет сегодня светит мне всё боле.

Я внучку малую учу письмо писать и слать приветы,

И очень всё-таки хочу, чтоб соловей помог с ответом!