Henry Lawson Бескрайний путь

ГЕНРИ ЛОУСОН
(1867 - 1922, Австралия)

Из сборника «Verses Popular and Humorous» (1900)

THE OUTSIDE TRACK 
БЕСКРАЙНИЙ ПУТЬ

Нас десять на берег сошло под луной
    И один на баке стоял.
Как говорится, он был в доску свой —
    И я на прощанье сказал:
«Пред тем, как мы встретимся, руки пожмём,,
    Пройдёт, старина, долгий срок…»
Его мы на пирс стащили потом,
    Чтоб с ним выпить на посошок.

            Уходят одни, чтоб семью завести,
                Потом их теряется след.
            Но всё ж будет жить в бескрайнем пути
                Их дух до скончания лет.

Светились огни сквозь рассветный туман,
    Что плыл над зелёной водой.
Товарищ наш вновь уходил в океан,
    Свой вскинув кулак над кормой.
Салют, капитан, и салют, экипаж,
    Салют — той далёкой земле,
Куда уплывал на рассвете друг наш, —
    И той, что оставил во мгле.

Прощаясь, мы спели «За дружбу — до дна».
    Казалось, печаль не пройдёт.
Я помню, какая была тишина,
    Лишь точкою стал пароход.
Мы шли через местные пабы домой.
    Мы были раз в десять мельчей
Того, кто по морю шёл с алой зарёй,
    Под звёздами к цели своей.

Один за другим всяк из нас уходил
    С тех пор от причала в рассвет,
Пока не осталось всех тех, с кем я был —
    Кого нерадивее нет.
Я же не смог. — И всё же, друг мой,
    Дней лучше я в жизни не знал...
И чокаюсь я в кабаке со стеной
    Подняв одиноко бокал.

            Но я попытаю счастье в глухом
                Краю, чтобы после уйти
            Из буша в рейс дальний с большим кораблём...
                Я сердцем — в бескрайнем пути.
--

«Прощаясь, мы спели “За дружбу — до дна”» — в оригинале «We roared Lang Syne as a last farewell». Имеется в виду старинная шотландская песня «Auld Lang Syne» (Старое доброе время) на стихи Роберта Бёрнса, которая была переведена С. Маршаком под названием «Старая дружба», где есть такие строки:

За дружбу старую — до дна!
За счастье юных дней!
По кружке старого вина —
За счастье юных дней.
--

The Outside Track

There were ten of us there on the moonlit quay,
And one on the for’ard hatch;
No straighter mate to his mates than he
Had ever said: ‘Len’s a match!’
"’Twill be long, old man, ere our glasses clink,
’Twill be long ere we grip your hand!"—
And we dragged him ashore for a final drink
Till the whole wide world seemed grand.

For they marry and go as the world rolls back,
They marry and vanish and die;
But their spirit shall live on the Outside Track
As long as the years go by.

The port-lights glowed in the morning mist
That rolled from the waters green;
And over the railing we grasped his fist
As the dark tide came between.
We cheered the captain and cheered the crew,
And our mate, times out of mind;
We cheered the land he was going to
And the land he had left behind.

We roared Lang Syne as a last farewell,
But my heart seemed out of joint;
I well remember the hush that fell
When the steamer had passed the point
We drifted home through the public bars,
We were ten times less by one
Who sailed out under the morning stars,
And under the rising sun.

And one by one, and two by two,
They have sailed from the wharf since then;
I have said good-bye to the last I knew,
The last of the careless men.
And I can’t but think that the times we had
Were the best times after all,
As I turn aside with a lonely glass
And drink to the bar-room wall.

But I’ll try my luck for a cheque Out Back,
Then a last good-bye to the bush;
For my heart’s away on the Outside Track,
On the track of the steerage push.
==