Из книги Ветер во сне

                ИЗ КНИГИ «ВЕТЕР ВО СНЕ»


                ВИДЕНИЕ

                Голос женский – молодой и звонкий –
                у него раздался за спиной
                в месте том, где только волки,
                и слыхать протяжный вой.
                Путник обернулся. Не поверил
                он своим слабеющим глазам:
                степь кругом – откуда взялся терем?
                Красота: пером не описать!
                И без перерыва чудный голос
                звал к себе – не просто окликал,
                обдавая жаром в страшный холод,
                как когда бросаются в бега.
                Голос был и ласковый и нежный.
                Но казались странными слова,
                будто бы они с саней проезжих
                шутки ради, ради озорства.
                Голос стих, однако, постепенно,
                ничего в ответ не получив.
                Стало всё вокруг обыкновенно.
                Терем следом спрятался в ночи.
                Путник тотчас прибавляет ходу.
                «Вот помстилось!» – промелькнула мысль.
                И пустынно. Нет совсем народу.
                Всё равно теперь, что даль, что близь…
               
                30 января 2013
 
               
                ЗИМНИЙ СОН

                На сопке я меж голых дам.
                Луна торшером светит.
                Любая дева – хоть куда,
                меня готовая приветить.
                Одна вцепилась мне в сапог,
                и тянет за рукав другая.
                Сопротивляюсь: видит Бог!
                Но сила страшная – нагая.
                А ведь меня на них на всех
                не хватит. Точно знаю.
                Рывком успешным я свой бег
                чрез снеги к долу устремляю.
                Там вижу слабый огонёк – 
                жилья мечтанного намёк.
                Он быстро гаснет, словно спичка.
                Скольжу и падаю – о, чёрт!
                Как будто старая привычка
                опять к раскошницам влечёт.
                Я не бегу по склону – еду.
                Ура! Никто не мчится следом.
                Ловлю внизу рукой кусты.
                Вот дом у тихого подножья.
                В нём обитаешь ты.
                В него войти без стука можно,
                держа бутылку за спиной
                заместо яркого букета,
                когда беда во мне, со мной,
                когда я ранен снова где-то.
                Ты натопила, верно, печь.
                А на дворе мороз и ветер.
                Я тороплюсь с тобою лечь
                И позабыть про всё на свете.
               
                28 августа 2014
       
               
                ЗОЛОТАЯ ПОРА

                Мне приходится душу беречь
                от любимой, как прежде от друга.
                И не выдаст её терпеливая речь –
                порожденье мятежного духа.
                В миг какой-то в начале грозы,
                когда словно расколется время
                и земля под ударом слезы,
                зашумят-затоскуют деревья – 
                Я войду в позолоченный день
                (зря судьба золотые искала).
                «Целиком, безраздельно владей!» – 
                скажет голос, родившийся в скалах.
                И настанет моя золотая пора
                и все тайные мысли разбудит.
                Хватит мне на всю жизнь серебра,
                что рассыпано солнцем по бухте.
                Ощущая небесную твердь
                малой частью вселенского сада,
                на сирень не устану смотреть,
                А она облаками предстала.
                О, как дышится мирно-легко!
                Ни в какие просторы не манит:
                ни грядущих, ни прошлых веков.
                И согласен со мной шеламайник –
                пусть ободран, и жалок на вид,
                у дороги, где спилены вётлы –
                побуждая не помнить обид,
                как холодного ветра, бессчётных.
                Чтобы душу в миру уберечь,
                я закрыт и для ближнего круга.
                И моя терпеливая речь –
                порожденье мятежного духа.

                7 января 2014


                МОНОЛОГ ИЗ ТОЛПЫ

                Мне без разницы, какой
                цвет сгустился над Москвой.
                Я всегда со всеми ладил,
                оттого, что толерантен.
                Это слово нам в новинку.
                Только нервы успокой!
                Ну, ругачка нам на кой..?
                Ты возьми и нож, и вилку,
                примеряясь колбасе
                и шкурной её росе.
                Пусть уже возникла склока:
                всё крушат сыны Востока.
                Хоть и нет у них правов,
                нрав такой, играет кроф.
                Пусть они блондинов бьют,
                создавая им уют.
                Пусть хватают русых девок
                тут и там – за все места.
                Не твоё собачье дело!
                Ты – подобие моста
                меж Европою и Азией.
                (Мудрено так не устать.)
                Что сказал бы Стенька Разин?
                «Мир, увы, многообразен».
                Он с персидскою княжной
                проклажался, как с женой.
                Буйный-буйный, а привадил –
                был настолько толерантен.
                Сам он хаживал к ним гости,
                и ни-ни наоборот.
                Нет у нас на инших злости.
                Набери воды ты в рот!
                Больно тёмен и не развит –
                не усвоил это разве?
                На дворе нам места хватит.
                Подари рубашку, дом.
                Будешь супертолерантен,
                не жалеючи о том.
                Полюбивши без остатка
                всех и всяческих других,
                соберу свои манатки –
                растворюся среди них.

                P.S.
                Вы «Славянку» мне сыграйте,
                коли вдруг перерешу.
                То ли рантен, то ль не рантен,
                Я своё ещё скажу!

                17 февраля 2014

               
                ЛИЛИИ У РЕСТОРАНА

                Как поживают твои лилии,
                преподнесённые у ресторана?
                Как – тела правильные линии
                (природа постаралась)?
                Нормально. Не завяли в банке,
                с которой я хожу за пивом.
                Нормально тело – улыбаешься,
                такая им вольнолюбивая!
                Слова в порыве страстной гордости
                больней, чем в страстности бесстрастья.
                О, делай, как тебе угодно.
                Я ли советчик по ненастью…
                Да что могу я в час столь поздний!
                Зажечь огарок над бумагой.
                Присесть стены холодной возле,
                что пропиталась серой влагой.
                Моё раздумье обезличено,
                скорей не сходством, а повтором
                глаз, полуправды и практичности
                да и тропы в дожде за домом.
                Дышал я чувством не остуженным,
                почти лишённым недоверия.
                Был поцелуй с пути воздушный.
                Я был печальнее, добрее.
                Мне ничего не скажут лилии
                И ты (из ресторана) рядом,
                от мести, музыки счастливая,
                с причёской несколько примятой.

                6 августа 1975

                САМА               

                «Сама!» – известно, радостное слово,
                родителей сводящее с ума.
                Сама под корабельным кровом,
                когда задраят свет ждала сама.
                привыкшая себя с избытком тратить,
                страхуясь от случайностей –
                спеша…               
                Жест каждый нервный груб, не аккуратен.
                Но – без морщин. Приземиста. Свежа.
                Освободясь сама от разных тряпок,
                вздохнув свободно, будто бы родив,
                Его освобождала и корябала.
                Как прежде, и как будет после им…
                Хваталась судорожно, как за свечку
                («Сама, сама! Не надо – сам…»)
                и попадала сразу безупречно –
                не то что долго стрелка на весах.
                Он только раздразнил – зачем мурыжил!
                Не улежала – просто не смогла.
                Стояла, будто в первый раз на лыжах
                склонилась над крепленьем у ствола.
                Игрался он её наспинной порослью.
                Разобрало – заплакала со зла.
                Входя в него впритирку полностью,
                до пятаков расширила глаза.
                Расширила она и рот, и ноздри,
                Спустила ногу полную на пол,
                собою будто выдирая гвозди,
                нашла удобный, наконец, упор.
                Всё выше, выше, выше подлетала,
                откинув голову, как бы пила с горла.
                Вдруг покатилась в сторону, как тара…
                Остановилась там. И замерла.

                1971
               
                СОПРОМАТ

                Одолела сволочь человека.
                Одолела. Но не до конца.
                Кто с «катушек» до сих пор не съехал,
                тот спадает каждый день с лица.
                Мучат власти, мучают соседи.
                Спасу нет от всякого ворья.
                Тяжко стало жить на белом свете
                и таким воителям, как я…

                16 декабря 2013


                ДВЕНАДЦАТЫЙ ГОД

                Народу русскому поклон.
                Царю и Воинству спасибо.
                Но кто отдал Москву в полон?
                И кто накликал вражью силу?
                В столице масса басурман,
                они свою диктуют волю.
                Пока – не дым, пока – туман
                с куда-то девшейся луною.
                И неприятельская речь
                слышна в домах московских,
                что никого не будут сечь
                да и вообще отменят розги.
                Посул ласкает, право, слух –
                ему поверить даже можно.
                Но красный всё-таки петух
                роднее и надёжней.
                Ну, так чего ж ты ждёшь, москвич?
                Вконец избавиться от ига
                тебе особый нужен клич
                и мало мысли тихой?
                …Пылает наш престольный град.
                Пожар или зарница?
                Любовь к Отечеству преград
                не знает, в душах, в лицах.
                Я сотоварищей найду
                в Двенадцатом году!

                27 августа 2012
               

                КОСТЁР
 
                О чём сказал бы я наедине,               
                случись та девушка опять,
                но – повзрослевшей?
                Что без неё несуматошно мне,
                когда ломаю для костра валежник,
                И у плеча качается люпин –
                цветок, на редкость, гордый и         
                высокий
                (за это я всегда его любил,            
                а пчёлы – вкус, и наполняли соты).
                Ещё бы я сказал, что есть простор,
                какой, будь вместе, вряд ли мы
                узнали,
                пусть рвал бы темень весело костёр,
                всё уходящий в небо светлячками.   
                И пламя жаром, холодом река,
                с фатою бело-синего тумана,
                меня уносят в прежние века,
                где даль простору тоже не внимала.
                …Её я вижу в бликах молодой:
                капрон желтеет, и желтеют туфли.
                Я заливаю свой костёр водой,
                И гаснут все малиновые угли.
               
                2 ноября 2013

               
                БАЛЛАДА О НАС

                А.С. Пушкину,
                Ю.П. Кузнецову

                Свистящею музыкой стены мои
                Уже наполняет шипенье змеи.
                Оно предваряет смертельный укус.
                Мне слышится ясно: «Ты жив ещё, рус?
                Напрасно ты ищешь лекарство от нас –
                его не придумали люди.
                Лишишься ты голоса прежде, чем глаз,
                но слух замечательным будет».
                От звука, твердят мне, спасения нет,
                Бессилен тут нож, как и пуля.
                Но я понимаю, что всё это бред,
                что рано шипенье ликует.
                Свистящая музыка в доме моём
                ко мне приближается жалом.
                Змею мы с друзьями, конечно, убьём.
                Чтоб спать и гулять не мешала.

                9 сентября 2013


                ПРОВОДЫ ЗИМЫ

                Праздник кончился – можно вздремнуть.
                Набесились, натешились вдоволь.
                За себя оставляем весну
                Побуянить у нашего дома.
                Был тот праздник отчаянно лих.
                И гремел, и гремел безудержу.
                То один отмелькается лик,
                то другой наплывает поспешно.
                Завтра нам и вчера – нипочём.
                Есть сегодня. Сегодня отрада.
                И неважно совсем, кто во что облачён,
                кто с кем пляшет и как до упаду.
                Я со всеми (пускай нелюдим)
                среди этого шума кромешного.
                Я за взглядом сюда приходил –
                за ласкающим, любящим, нежным.
                Кругом даже сейчас голова!
                В честь чего мы пьянели и пели?
                Я под утро тебя целовал,
                Что уже не вернутся метели…
                Праздник кончился.
                Можно вздремнуть.
                Утомились – натешились вволю.
                Помянули её, старину.
                И опять в одиночестве двое.

                2 мая 2013


                НА ВОЗВРАЩЕНИЕ КРЫМА

                Отгремели салюты в Крыму –
                отошёл он без боя к России.
                Но достался конкретно кому?
                Чьё предвидится ныне засилье?
                Мы ругали советскую власть
                над фужерами солнечной «Плиски».
                Друг кричал мне: «На берег вылазь!»,
                потешаясь, что он украинский.
                В молодые лихие года
                свои речи мы мнили оружьем.
                И плескалась у борта вода,
                Как при Врангеле в Белой Алуште.
                Вот тогда б не оставили Крым,
                а подняли имперское знамя –
                до Москвы докатился порыв,
                инородную нечисть сминая.
                Эх, мечты! Мало проку от вас.
                Разве с другом мы зря поджидали
                этот светлый салютовый час
                вместе с блеском победных медалей?
                Восторгаясь со всеми, боюсь –
                пессимисты окажутся правы:
                Русский Крым,
                не расправивши крыл,
                будет предан, как некогда Русь,
                испогажен, как отчие храмы.
               
                16 мая 2014

               
                Я БЫЛ СЧАСТЛИВ

                Альбине Колышковой 
 
                Я был счастлив, то есть, молод.
                Скалы, тундра и тайга…
                И, конечно, реки горные,
                И вулканные снега.
                Не считал себя я бедным,
                не просил взаймы ума.
                Прибавляло силы лето.
                Освежала дух зима.
                Догонял в каком-то кроссе
                стихотворную строку.
                Я курить ещё не бросил,
                и не думал, что смогу.
                И меня – меня любили!
                Воспалён душой, лицом,
                ждал от девушки Альбины
                нежных мыслей письмецо.
                С другом мы в боях словесных
                неизменно брали верх.
                Побеждать порою лестно
                без надежды на успех.
                Я не раз впадал в унынье:
                неизвестность впереди.
                Не сравнить – что вижу ныне.
                Нет сподвижников.
                Один.
                Не по мне вся эта скука –
                этот пир среди чумы.
                Я – вдали, у края луга,
                где ромашки рвёт подруга,
                И спокойны оба мы.
                Если мор случится, голод,
                прошепчу, бродя меж тел:
                «Я был счастлив – я был молод.
                Жил всё время, как хотел».

                24 декабря 2013


                КАК-ТО ВДРУГ…
               
                Как-то вдруг мне всё в ней близко стало:
                каждый жест и чёрточка лица:
                новый рост от перемены стана
                и особенная в осени краса.
                Да, конечно, тут – земное чувство,
                И над ним иные купола,
                без которых так смертельно пусто,
                будто жизнь совсем изнемогла.

                Сентябрь 2008               

                ЧАРЫ

                Голос какой-то сторонний,
                видя, что мне хорошо,
                нет-нет, а всё же проронит:
                «Что ты, скажи, в ней нашёл?»
                Не говорит: есть моложе,
                статнее, кровь с молоком;
                гладкая свежая кожа,
                волосы – от облаков.
                «Ты, – говорит, – ей не пара,
                И ни при чём благовест.
                Лампа иного накала –
                не для оскудистых мест.
                Слишком уж больно смущает:
                власть подарил над собой
                вместе с мирскими вещами.
                Это ли, друг мой, любовь?
                Чары… Извечные чары.
                Но ведь всё тот же инстинкт.
                Классики их различали…
                А, Валентин Пустовит?»
               
                …Я, запрокинувшись в небо,
                долго, с улыбкой, молчу.
                И на вопросы нелепые
                я отвечать не хочу.

                22 марта 2015