Слепая память не лишится сна

             *     *     * 

Слепая память не лишится сна,
и крепкий тяж забьёт себя не в клетке,
чтоб молодая курва ни снесла, —
лишь параклет к зрачку виденья крепит.

Снимая кожу, вдруг нащупал ось,
где карий глаз свои потемки ловит.
Кокоса ворс с души сдирать пришлось,
чтобы  в себе смогла открыться слову.

В раскосых чувствах неизбежна страсть.
Где, как в ромашку, не задевши крылья,
войдёшь по зонд, чтоб память постирать — 
в мохнатый шмель мозги ей откириллить?

Я был делянкой и кричал в ладонь,
покамест нервы на экране грызлись,
где красный лес нашёл себя в одном:
что бурый лом топтал его, как гризли.

Не время водит — а ведусь я сам
на протяжённость, сжатую в брикеты.
Не на башке ли кол себе тесал,
чтоб по обзору пробежаться в кедах?!

Глотнул — как рыба — и ушёл в поддон,
в квадратный корень параллельных стёкол,
где в перламутре волн не пропадём,
чтоб, как в ширинку, прежний вид застёгивал.

Так ихтиандра жабрам дал разбег.
Аристофан жал руки под подушкой,
где старый кормчий сцены не отверг,
но — словно доктор — образцы прослушивал.

Широкогрудый, — не топил котят:
переустройством мира озабочен, —
зане с Христом за крайности скостят, —
только ленивых забивал по бочкам.

От категорий ненадёжен след:
разросся слух, и время бором водит,
где между вздохом, как мешочник, слеп
и звал Гомера по колени в броде.

А Нильса Бора никогда не ждал,
но он пришёл и на рычаг наткнулся:
чтоб среди прочих габаритных жал
повыбивал из нор я всяких гнусов.

Камо грядеши ты, развёрстая страна?
Куда спешим, — когда бы не Елена:
с прекрасных щёк ахейцев устранять,
чтоб в недобор в подругах не бледнела.

Так вот, сняв порчу, день свой завершил;
а вслед Энею выберут не многих,
где Бог сходил с облупленных вершин,
и штукатурка сыпалась под ноги.