С протоколов погасших светил

              *      *     *
                I
С протоколов погасших светил —
скорый душ на пороге открытия:
словно плёнку в себе засветил,
без прикрытия взвод  перекрикивая.

Может, впрямь посетил я чей кров,
через стены прошёл по неверию.
Плоть от духа в душе отколов, —
к первой встречи полшага примериваю.

Впечатленья — с грудными как мать —
ходят босые — знаки показывают.
Целину ль мне в себе приподнять,
чтоб по камню досталось для каждого?

Словно кто приберёг на помин:
в неприкрытое веко присматривать.
Кто ж мой уксусом дух напоил,
чтоб по правую встал я от Мастера?!
                II               
Ощущенье такое — что плоть
кто-то пилит настенными... с башнями...
То ль для будущих — сор прополоть,
то ль для нынешних — семя вынашивать.

Как стрела бы пошла от соска,
с Элевсина завёлся на таинство:
то ль Марию за  страсть оттаскать,
то ль вернуть себя в шкуры пытаешься.

Так и ходишь с опорой на глаз
не спелёнутых в узел — быть первыми,
где Москва тебе череп нажгла,
Третьим Римом в обзоре выпендриваясь?
                III
Cловно к горлу приставленный нож,
исполкомам в дороге неможется:
в голове сколь галонны ни множь —
пара яблок доходней у мойщицы.

Я нашёл  наизнанку  в прудах
снятый пояс от верности Игорю.
Кто ж стекло этих вод запродал,
с нефтебазой на мысе заигрывая?

На грузинской неровной тропе,
по аулам до цента вышаривая,
как баран, вдруг — оторопел,
что прошла незнакомая армия.

(От козы ль был щенячий восторг, —
с золотыми глазами, как водится, —
что свой голос из горла исторг
в две лопатки забитой колодницы?)

В Приднестровье скатилась слеза
от предательства шаткого сборища —
как сосняк бы с руки послезал —
за стигматы открытые борешься!

С новостей — как прихватит гастрит —
перемирие лишь для Донбасса.
Не пора ль мне костры загасить
и под Львовом бендер отдубасить?
                IV
«Второсортной державой» достал 
Петербург, где закинул свой якорь.
Разве нервы мои не как сталь,
чтоб «окно» то поставить на яркость?
               
«Вы, похоже, по планам — воры:
поживиться на выбитых горем.
Не пора ль мне врата отворить,
чтоб пошире с землёй объегорить?
 
Видит Бог, что свой век наверстал:
с Миссисипи спокоен до Вислы.
Так ходил по душе моей трал,
пока рубкой отчаянной висли.

Пока с первой кормой не ушла,
Средиземные воды обкатывая,
распорол свою цель — как бушлат —
чтобы встать полномочным на катере.

С Лиссабона взяв прибыль на борт
(для Пекина ль морская диверсия?),
в окуляры отыскивал порт,
где б штандарты России развесил я.
                V
Всё мне надо. И всё по плечу:
от известий на рынке до Арктики.
Тыщи лет за базар свой плачу,
от Европы локтями отталкиваясь.

Православье ль крылатая вещь?
В трон державный влюблён до безумия?
Как клеща б, из-под кожи извлечь —
позывные от вражеских зуммеров.

Без меня нет ни мира, ни звёзд.
Я как центр, где сходятся крайности.
Может, Мамонтов с Марса завёз,
на божественный допинг выкраивая.

Все коммуны пройдя в один ряд,
между царствами врезав по печени,
знать, любил он с огнём поиграть,
за посёлками свет обеспечивая.

Так и нынче, в преддверии «роз»,
развернуться по курсу желается.
Под грозовыми розгами рос,
не мешало б на крышу мне — аиста.