Зигфрид Сассун. Любому из погибших офицеров

ЛЮБОМУ ИЗ ПОГИБШИХ ОФИЦЕРОВ

Ну, как на небе? Отвечай скорей!
Я знать хочу, что ты теперь в порядке.
Там воцарилась бесконечность дней?
А может, ночь всё съела без остатка?
Глаза закрою – ты опять со мной,
Все присказки, любимые тобою.
В моих мечтах ты и сейчас живой,
Хоть был в патруль назначен без отбоя.

Ты ненавидел лабиринт траншей,
Гордился тем, что, в общем, пожил всё же.
Грустил по дому. Нынче средь парней,
Которым вечность застелила ложе.
Всё кончено. Никто не проползёт
Под проволокой окопных заграждений:
Тебя в итоге срезал пулемёт
В одном из бестолковых наступлений.

Я был уверен – ты придёшь домой,
Как ярко жизнь в глазах твоих сияла!
Всегда и всюду думал головой,
Ведь знал, что в мире гадостей немало.
Не кланялся снарядам, словно трус,
Нёс службу неказистую, как должно.
«Когда же это кончится, Иисус?
Три года... Нам прорваться адски сложно».

«Он там остался при смерти...» Не верю!
Хоть ничего другого и не ждал.
В листе потерь прочту через неделю,
Что ты «был ранен, без вести пропал».
(Так рапортуют обо всех служивых,
Чья доля – по воронкам издыхать,
Молясь лишь о воде, покуда живы).
Вас скрыла ночь. Зачем вставать опять?

Бывай, старик! Замолви, может статься,
Словечко перед Богом и скажи,
Что до победы Англии держаться
Клянутся компетентные мужи.
Да... Года два мы повоюем знатно –
Людских ресурсов хватит, вероятно...
Я слеп от слёз. Прощай! Не быть нам вместе.
Здесь не спектакль, а театр военных действий.

*        *        *        *

TO ANY DEAD OFFICER

Well, how are things in Heaven? I wish you’d say,
  Because I’d like to know that you’re all right.
Tell me, have you found everlasting day,
  Or been sucked in by everlasting night?
For when I shut my eyes your face shows plain;
  I hear you make some cheery old remark –
I can rebuild you in my brain,
  Though you’ve gone out patrolling in the dark.

You hated tours of trenches; you were proud
  Of nothing more than having good years to spend;
Longed to get home and join the careless crowd
  Of chaps who work in peace with Time for friend.
That’s all washed out now. You’re beyond the wire:
  No earthly chance can send you crawling back;
You’ve finished with machine-gun fire –
  Knocked over in a hopeless dud-attack.

Somehow I always thought you’d get done in,
  Because you were so desperate keen to live:
You were all out to try and save your skin,
  Well knowing how much the world had got to give.
You joked at shells and talked the usual “shop,”
  Stuck to your dirty job and did it fine:
With “Jesus Christ! when will it stop?
  Three years ... It’s hell unless we break their line.”

So when they told me you’d been left for dead
  I wouldn’t believe them, feeling it must be true.
Next week the bloody Roll of Honour said
  “Wounded and missing” – (That’s the thing to do
When lads are left in shell-holes dying slow,
  With nothing but blank sky and wounds that ache,
Moaning for water till they know
  It’s night, and then it’s not worth while to wake!)

Good-bye, old lad! Remember me to God,
  And tell Him that our politicians swear
They won’t give in till Prussian Rule’s been trod
  Under the Heel of England ... Are you there? ...
Yes ... and the war won’t end for at least two years;
But we’ve got stacks of men ... I’m blind with tears,
  Staring into the dark. Cheero!
I wish they’d killed you in a decent show.

                Siegfried Sassoon