Есть некий час у ночи на краю

            *     *     *
Есть некий час у ночи на краю,
как битых стёкол в слове «у отлива»,
где, как на свадьбах, всё перепоют —
лишь петухи в засаде не отлынивают.

И кто б тут стал мажориться всерьёз
и — пальцы врозь — месить коленом глину,
где столько «звёзд» в разборчивость слилось,
чтоб строить скос — где бёдра заголили б.


Так с южных улиц, ждущих переправ,
набух как Керчь, что разродиться волит:
я б этих вод, как речь, не прерывал,
чтоб перекрыть проливу его волны.



Но нужен мост — чтоб Бруклину под стать,
Ла-Маншу в масть и контроверзе в пику,
чтоб с кровных слов нам кровли не проспать
и гнутых рельс при встрече не запикивать.

Когда ж приму больное слово «брат»,
как бы ребро осечкой ни бодрилось, —
войти в него — как балки перебрать
и встать спиной к подрядчикам из были.

Так у души нет памяти вне глаз;
и притворяться предпочла бы стоя,
когда б последней в очередь влилась,
чтобы узнать, что что-то ещё стоит.

Так заждалась в напарницах весна,
что не по росту «дятлов» надувая,
стучится в грудь — соперниц выяснять
и разводить гомункулов в вай фае.

Пусть заведутся в зданиях «кроты»,
какой тут страх? — чтоб с деревянный рубль,
раскрыть глаза — как зверя укротить
и ждать: что в мозг твой кто-то дверь прорубит.

Взметнутся сферы — как качнётся лист;
в сухом остатке — как товар — доставят:
чтоб эти думы яйцами снеслись
и породнились с Буддой в Индостане.

Так я речей похвальных не хранил
и в греко-римском не завяз, как в коме,
чтоб красный грунт распряг Иероним
и взял в долину — с ободком знакомить.

Что за свинцовой тяжбой ни навесь,
но есть предел в душе от столкновений,
чтоб, стенобитный выставив навес,
свой лёгкий прах Плесецками развеивать.

Пусть разойдутся по полю круги:
мне с НЛО десант не станет равен:
как ни стремился б в области к другим,
вернусь в свой стан — к своим родным баранам.

Где культ смещает оптику вещей,
и гены в клетках не несут нагрузку:
пася свой путь, кого прогнать взашей,
чьей хромосомой в выборе похрустывать?

Так с одичаний не дичишься стать
от верстовых Колумбовым объектом,
когда выносишь тварь свою на старт, —
даже Творцу на трассе не объехать! 

Так, быв продуктом, не продул свой дух,
но дул в дуду — чтоб стать на что похожим,
когда в пределы времени войдут
и прочитают жизнь твою по коже?

Ни хронотопа. Ни полярных лет. —
Как Рим с мечом, в любви набезобразив,
ты встал во фрунт, чтоб страх преодолеть
или застыть на уровне Евразии.

Кошмарней нет занятий средь небес.
И президентам даст с лихвою фору,
когда решит (по виду — средний вес)
на Голиафе свой досуг оформить.

И кто сидит? — ни прав, ни Сатаны —
один как перст, и время волком воет:
то ль шар земной с руки остановить,
то ль правдорубов запускать по двое?