Как я провела лето. Скетч

Не выдуманный монолог о выдуманной пьесе.


    У всех лето как лето. Банька, шашлычки, дачка. А я что? Форэве элоун. Стол – кровать – фо-но, фо-но – кровать – стол. А знаете, кто – я? Ходят слухи, что я – поэт. Серьезно. Даже сама пару раз слышала от соседей. Не Маяковский, конечно, не Пушкин, но тем не менее – Поэт. Никудышный, может быть, но уж какой есть. А вы читали мои стихи? Нет? Безобразие. Ну и не надо. Они чудовищны, как говорил Иван Бездомный. Но «не писать» я, в отличие от него, не клянусь. Лето-лето... Пляж, коктейли, мохито с трубочкой... Ага, щас. Тьма, холод, пустые стержни и телефон. Телефон – это самое ужасное, что только могло придумать человечество. И ведь придумало же, а?! Любой телефон – зло чистой воды, не важно –  мобильный, полевой, спутниковый, ай-пи. Каждый тебе названивающий – потенциальный террорист, радиовзрыватель с блютусом. Но, опять же, вернемся к лету. К моему лету. Итак, представим. Вы находитесь в пустой комнате. Перед вами, стол, лампа и чистый лист бумаги. Телефон, с которого вы не можете позвонить, но вы отчаянно ждете звонка. Звонка от редактора хорошего поэтического издания. Гонорар неплохой обещали, да. Звонок:

– Алло. Пишу ли я? Да, конечно, я пишу! Что, простите? Написать пьесу?.. М-м-м, ну хорошо, ноу проблем... А как Вы ее представляете? Извините, Вас не слышно, сейчас включу громкую, тут связь как в бункере... Во-о, другое дело, так о чем Вы говорили?

– Вы – мужчина.

– Нет, Вы что? Я – девушка!

– Вы должны написать пьесу от мужского лица.

– Окей, я – мужчина. Что дальше?

– Вас четверо.

– Не очень-то экстрасенс из Вас, я тут одна...

– В пьесе вас должно быть четверо.

– А-а-а.... экскьюзми. У меня что, шизофрения во второй степени?

– Нет, вы мужской квартет.

– Так и я об этом. Отлично. Всегда мечтала. Мне уже можно отращивать бороду, покупать справку на отсрочку службы и посадить печень, в смысле, дерево? Дом строить я не буду, сразу предупреждаю.

– Квартет музыкальный.

– Оу. Так я и не композитор, вовсе, я...

– Это диалоги двух скрипок, альта и виолончели, все просто.

– Черт, но я играю только на рояле.

– Представьте, что рояль – это арфа в гробу, вуаля и вы почти струнница.

– Спасибо, это меняет ход дела. Всегда подозревала, что механика в рояле – штука излишняя.

– А теперь самое интересное.

– Да?

– Вы когда-нибудь были в Испании или в Италии?

– Нет, никогда.

– Пишите, как Вы гуляли по Альгамбре или по Дворцу дОжей.

– Аль... аль... амбра, гамбра. Что за аль-каида, вы издеваетесь? Вы – террорист?!

– Не гамбра, а виола да гамба.

– Это еще что такое?

– Вот Вы и напишите «что это такое». И последнее: Вы должны рассказать зрителям, читателям, слушателям как нужно играть на этих инструментах.

– Но я ни разу в жизни не держала ни одного из этих инструментов!

– Вот значит научитесь играть на них, и тогда напишите, как это надо было делать.

(короткие гудки в трубке)

Ну вот. Все, это конец! Вы представляете хотя бы примерно, что за фрукт этот квинтовый строй, как исполняются двойные флажолеты, пиццикато... кол с ленью, нет не так – коль леньё. С ума сойти...
Снова звонок:

– Привет. Как дела у меня? Хо-о-о, лучше и не спрашивай. А ты как? Из гранд-отеля вид прямо на море... креветки недожарили, мороженое расквасилось, вместо Сен-Жюльен принесли Сассикайю... Ой, извини, молоко убегает, не могу больше разговаривать...

Креветки ей недожарили. Мозги тебе не вставили. Сассикайя, блин.

– Алло... Я занята? Да ну... погулять сегодня после двадцати двух? А-а-а, комендантский час, разве его еще не отменили? Одна боишься? Не-не, я не могу... вечером генеральную уборку затеяла, извини... ага, пока-пока.

То же мне малолетка, нашла подружку. Да, что же это такое?!

– Да, я слушаю. Помочь тебе сценарий написать? На кой он тебе сдался? Игровая программа, коттедж за городом, богатый люд, подработка... а мне что с того? Я – поэт, извини, какие мне сценарии. Да подумаешь, что я на режиссерском учусь, вон, мы тут все актерища да режиссерища великие, по нам МХАТ слезы льет.... Трубку бросил.
О, звонок, какая неожиданность, мне же нужно писать пьесу – значит, пол города сочтет нужным напомнить мне о себе!

– Опять ты? А, это не ты. А ты – кто? Ху из, как говорится... Какие пятьсот рублей? Какой конец недели? Я – поэт, у меня нет денег. Я живу искусством ради искусства. И вообще, дамочка, кажется, Вы номером ошиблись.

Уф. Ни одной свободной минуты, всем что-то надо от меня. Кончайте уже. Меня дома нет! И телефон-то не выключить, вдруг по пьесе еще что скажут... странная какая-то редакция, договаривались об одном, а хотят совсем другое. Нет, чтобы позвонить и сказать мне приятные слова: «Отдыхай-ка ты, не пиши эту пьесу, вот тебе билет до Ялты, маринованные грибочки в дорогу и август месяц в придачу...»
Ну наконец-то!

 – Алло? Да-да, я помню, Вы мне две недели назад звонили, по пьесе мы обсуждали нюансы... И, несмотря на то, что я – поэт, я ее написала в прозе, по всем канонам драматургии! Ну да, поэт, а что? Нет, я вовсе не драматург. Как вы сказали? Нет-нет-нет, меня не Сабина зовут, а Альбина. Так Вы не из редакции? А-а-а, Вы из театра... Ошиблись номером... так стало быть и пьесу никакую не нужно было писать?.. Да, всего доброго, до свиданья...

Вот тебе и Ялта, и грибочки на выдуманный гонорар, и Сассикайя, и август, которого не было...
Отключайте на лето телефоны, дамы и господа, отключайте.




9 сентября 2015 года