Первое впечатление

Второкурсницей института проезжала мимо Москвы в другую столицу, тогда в Ленинград. Я была студенткой второго курса, а точнее окончившая только первый курс художественно-графического факультета. Мне нужно было доехать до двоюродного брата Андрея, который служил в авиаполку летчиком, штурманом в эскадрильи. Он пригласил в письме заехать к нему в гости и посмотреть, как он живет в военном городке. Естественно, что мимо вокзалов столицы не проедешь в пригороды столицы. Я внутри понимала, что столица - это не вокзалы, а только двери, ворота. А возле ворот всегда бывают те, которых не приняла, отвергла столица или собиралась принять, но присматривалась с недоверием. Поэтому такие люди либо ненавидели ее, презирали, но она кормила их, либо любили, вожделели, но без взаимности.
 
 Я вышла из вагона поезда и ко мне со всех сторон кинулись таксисты, гиды, гадалки, инвалиды, продавцы всяких лоторей, розыгрышей, призов, где я уже выиграла, хотя я еще ни в чем не участвовала. Я поняла, что это мошенники, все, без исключения. Какие у них были глаза и лица! Живые, горячие, разгоряченные, максимум внимания, чуть ли не любви с первого взгляда, расторопность, вежливость с запашком хамства, напор. Вот что делают деньги с людьми или случайный заработок! Но у меня не было лишних денег и жалкая стопочка их в скромном кошелечке стала невероятно вожделенной целью этих пройдох. По совету мамы и попутчиков, я спрятала поглубже мой кошелечек в чемодан и вытащила монетки, чтобы ехать в транспорте.
 Я благополучно прошла мимо пройдох, получив ругательства вслед типа "проходимка!" и злобные взгляды и гримасы, еще какие-то слова, но я уже не слышала их, садилась в автобус. Хорошо, что у меня в руках был маленький чемоданчик, чуть больше дипломата и сумка на плече с зубной щеткой, косметичкой, парой новых трусиков в целофане, расчески, платочка, несколько фото в конверте, паспорта и билетов, книжки, чтобы читать в поезде.
 Настоящая Москва меня ошеломила. Я нигде не видела таких широких улиц! Как площадей, только длинных и полных машин, куда-то яростно устремленных. Над Москвой была сизая дымка и там вдали, далеко, куда только глаз не направлен были дома, здания, шпили со звездами, старинные здания, со времен царя Ивана Грозного и позже. Я не уставала восхищаться и рот был открыт и все время хотелось пить, сесть, лечь и уснуть от нахлынувшего впечатления. Это было огромное море всего!
 Мое детство проходило в сельце, где была одна улица, вся поросшая дерном и одуванчиками, ромашкой, не было аэропорта и случалось, что прилетали самолеты, но садились на речную косу и папа мой встречал их, как представитель власти там на косе, раскинув руки в виде буквы "Т", чтобы летчик видел, куда рулить. Была одна деревянная школка на три класса, учитель-ульчи, который не умел рисовать, но знал географию, русский язык и арифметику. Мы заканчивали третий класс и нас снаряжали осенью ехать в соседнее большое село Бомнак. В селе Бомнак была одиннадцатилетняя школа, интернат, аптека, библиотека, леспромхоз, лисоферма, коровник, конюшня, МТС, две больницы, три магазина, клуб, где крутили ежедневно кино, аэропорт с позывными "Малиновка, Малиновка, я - Карагач, ответьте!". В нескольких километрах от села стояла метеостанция на высоком берегу. Говорили, что таких метеостанций в Союзе было всего шесть. В школе мы учились все вместе: русские, немцы с Поволжья(четверо), якуты(двое), поляки(пятеро(, белорусы, украинцы, корейцы(двое или трое), китайцы(пятеро), эвенки. И никто не говорил об остроте национального вопроса, по крайней мере, среди детей.
 Дети всегда, везде чутки к красоте, к уму, к талантам.
 Я буквально влюбилась в Москву. Во всю ее. В здания, в улицы, в запахи площадей и скверов, в прохожих, таких разных и очень красивых, независимых.
 В очереди стояла и разговаривала с незнакомым мужчиной женщина, полагаю, что москвичка, свободно и очень корректно что-то спрашивала его. Она не была навязчивой, но с интересом говорила и слушала то, что ей говорили. Одета она была по-столичному, элегантно и просто, стрижка короткая, некогда длинными волосами заниматься, выглядела моложаво, обаятельно. Мужчина охотно что-то ей отвечал.
 Я же старалась никого, ни к кому обращаться, особенно к мужскому полу молодого и среднего возраста, кроме старичков и старушек, не отвечала на вопросы, просто молчала и пожимала плечами, показывая всем видом, что я не настроена говорить ни с кем, ни на какую тему. Такой обет молчания, непроницаемое вежливое лицо.
 Думаю, та женщина-москвичка была либо  артистка или молодая ученая, инженер, педагог, врач. Такая интеллигентная, тонкая женщина, судя по ее выражениям и голосу. В селах говорят громко и неразборчиво, а она говорила негромко, но четко. такой особенный выговор москвички, с легким ударением на "а". Такой карминного оттенка выговор. Кармин - это сложного оттенка мягкого красного цвета. Алый цвет приглушен белилами и немного светлой охры. Как-то так.
 Строгий, вечно туманный, малосолнечный, прохладный Ленинград несколько отступил назад, вежливо и холодно. Хотя наш корпус для меня был просто любимым местом учебы. Я любила все аудитории, залы, вестибюли, памятник Ушинскому и ворота на Мойке с пеликаном, который выдергивал свою грудь, чтобы накормить птенцов, коридоры, буфет, ступеньки, даже фото есть их в архиве. Я любила смотреть с окон аудиторий, как редкое солнце освещает Ленинград, его здания и улицы, скверы и Воронихинскую решетку, через дырку которой мы с преподавателем рисунка лезли и прыгали. А на стенде "Комсомольский прожектор"всех стыдили за это, что это такое, исторический памятник, а студенты по переулку Плеханова, через дырку в Воронихинском ограждение прыгают, укорачивая свой путь. Позор и комсомольский прожектор высвечивает тех, кто прыгает . Меня там не засекли, но я, каюсь, прыгала, боялась опоздать на лекции.
 Москва осталась тогда в памяти широкой, румяной, светлой и очень праздничной и шумной, разнообразной. Но жить мне в ней не очень хотелось. Я не люблю сутолоку, давку в очередях куда бы то ни было, шум и запах бензина и выхлопного дыма, я начинаю заболевать. Мне плохо, тоскливо и я хочу немедленно вырваться на свежий воздух. Вырвалась. Окончен институт, бал в плавучем ресторанчике на Неве, прощание с однокурсниками, один-два танца, танго, прогулка по ночному городу в последний раз, странные любовные взгляды мальчиков и ностальгия, которая уже кое-кого начинала душить. Мой самолет летел напрямую из Пулково на Дальний Восток, где я познакомлюсь с будущим мужем...москвичем и он будет ставить ультиматум, выходи за меня и мы едем жить в ...Москву. О-о-о, не хочу! Но пришлось, из-за дочки.