Я хотела бы быть

Я хотела бы быть. Кем-то, кем была раньше,
кем-то, кто будет. Или никогда не стала бы.
Ты ведь тоже не выбирал, кем станешь,
но я, впрочем, не против того, что не выбирала.

Просто, глядя в окна, распахнутые руками
отменных и разнообразных незнакомцев,
я проникаю в их книжные полки и на обои за зеркалами,
торопясь за несколько минут познакомиться.

Вы знаете, что у некоторых гитара
висит на стене, а у иных фотографии за стеклом?
Люди живут одиночками, парами,
огромными семьями, распространяющими тепло.

У людей на балконах мебель хранится,
и вместе с ней килограммовая пыль.
Вот тут коляска ржавеет спицами,
значит, ребёнок есть. Или был...

Я хотела бы знать, что снится
собаке, дремлющей у железнодорожных путей.
Я отличаю щебет воробья от писка синицы
и совершенно не понимаю, что в головах у детей.

Я с любопытством изучаю старые здания,
гадая, что было на первых полосах напечатано
в той газете, которую читал поутру какой-нибудь дедушка Ваня.
Предполагая, носила ли жена его лайковые перчатки,

глотал ли письма почтовый ящик зелёный,
усердно ли к школе готовились дети?
У жены молодой, суп, должно быть, получался солёный...
Мне не расскажут валяющиеся тарелки эти.

Я знаю, где в асфальте намертво болт влип.
Представляешь, один маленький болт на целый город?
Ах, если бы его тогда до места назначения донесли,
я думаю, встав на место, он был бы так горд!

А ещё у нас в асфальте есть тряпка около гастронома,
залитая алой краской, потому, наверно, и влипла.
Покрасить бы такой краской что-нибудь дома!
Если столько лет продержалась, какая же она липкая!

Растворяя в утреннем кофе кухонное электричество,
я задаюсь вопросами вместо того, чтобы что-то делать.
Размышляя, кем я могла бы быть и чем стать.
Доверяя самое сокровенное брусочку белого мела.

У человека и мела большего общего, чем могло тебе показаться.
В его белоснежных равнинах и немного ущербных гранях
тоже есть коллекция картин, пробовавших остаться,
и терпкие, вечно живые признания.