Птичка и приметы

                1.

- "Заканчивается регистрация на рейс ..."
  Николай Николаевич сидел в сетчатом кресле аэропорта, чувствуя всем телом, что это явно не его кресло. Настроение было неважнецкое. Совсем неважнецкое.
"Ну, надо же было этому Михалычу заболеть перед вылетом в свою командировку. Рыбак фигов. Осень уже, сырость, мокро, а он всё туда же - на пруд, на речку. Дождь моросит, а он от удочки своей оторваться не может. На поплавок никак не налюбуется. Это ж сколько рыбы-то извёл этот хищный интеллигент? Вот теперь я здесь, а он на телевизор любуется, да ещё на бюллетне и на рыбалку опять смотается. А я лети вот, дел других нет. Хотя бы ещё на юг, а то из мокрой осени в холодную осень. Думали же на выходных на дачу с женой съездить, закрыть до весны. Так нет. – «На Вас, Николай Николаевич, вся надежда! Кроме Вас никто там не разберётся.» Ну, прям, никто, никто. Эх, Михалыч! Михалыч-махалыч.  Удочкой своей махалыч. Ещё ведь и от жены наслушался:
- Вот, кроме тебя, и полететь некому!
- Некому…
- Да потому, что ты возразить никогда никому не можешь, кроме меня! Договорились же насчёт дачи, а в следующие выходные сплошные дожди обещают. Ну, как вот с тобой договариваться? Ладно, давай на дорожку присядем . Только молчи, не разговаривай! Примета такая, чтоб дорога хорошая была. Я и уборку сегодня задуманную делать не буду.  Примета опять же.

  Николаевич встал из кресла и направился ко входу в зал «последнего» досмотра.  «Выпить бы на дорожку лучше было, а не посидеть. А то настроение  ну совсем неважнецкое».

                2.

Салон «Боинга» отдавал не то, что даже надёжностью, но и вообще решительной уверенностью в завтрашнем дне, заодно увлекая в эту уверенность всех находящихся в нём пассажиров. Место рядом с Николай Николаевичем долго никто не занимал. Самым последним вошёл, почти вбежал, будто бы не мог ещё остановиться, запыхавшийся « молодой  человек средних лет» с потёртым скрипичным футляром.
   - Фу, успел!
   - Куда успел?- спросил Ник.Ник., решив разговором со свежим собеседником как-то развеять настроение.
  - Вот сюда и успел! И лететь-то никуда не думал, а тут звонок с утра: - «На тебя, Валера, одна надежда! Скрипач наш в ресторане китайском что-то такое разэтокое съел и теперь он уже совсем не скрипач. Подмена нужна на день-два, а то и больше. Гастроли срываются. Ты же в отпуске и репертуар наш знаешь. Деньги сразу дадим!» Ну и т.д. и т.п. Уговорили, вообщем. Тем более, что завтра тёща с тестем приезжают в гости на неделю. Не люблю я эти родственные посиделки, чёрт бы их побрал. Вот жена там сейчас и пылесосит, намывает квартирку.
  - Так Вы скрипач? (« Так ты скрипло?», - подумал Николаевич не совсем то, что сказал.),- А ведь примета плохая – убираться дома, когда человек в дороге и не доехал ещё.
  - Да ну их, приметы эти! К чертям!
  - А моя все приметы чтит.
  Появилась стюардесса и начала предполётный инструктаж. Особенно Николаевичу нравилась его часть о приводнении. Если бы вместо неё была о прилунении, то она была бы, по его мнению, более актуальна. Он даже стал мысленно её сформировывать: « Если наш самолёт упадёт на Луну,  …   Случайно».

                3.

  - Нет, на Луну он точно не упадёт!
  На одном из самых высоких  и пышных облаков сидели рядом два чёрта, расположившись полулёжа, как в шезлонгах на пляжу.
  - Нет, не упадёт. И не приводнится.
  - Да… Замучил нас этот скрипач. Чуть что: «Чёрт!». Чёрт да чёрт, чёрт да чёрт! Не подремать, не подумать о вечном. Каждый божий день! Прости меня Великий Антихрист за упоминание!, - и чёрт сплюнул через правое плечо.
  - Да, самое время разделаться с ним, а то ведь ничего его не берёт. Заговорённый что ли. Несколько раз на красный через дорогу по пешеходному посылал. Так нет. Живёхонький! Вагон кирпичей на голову посбрасывал с крыш. Всё мимо! И в приметы никакие не верит. Целую комбинацию пришлось разыграть , чтобы его в этот самолёт заманить.
  - Теперь поверит. Жена.
  - А не подкинуть ли нам им птичку?, -  сказал тот, что покрупнее, лениво наблюдая, как «Боинг» всё резвее бежал по взлётной полосе.
  - Давай две птички. Для надёжности.
  - Да нет. Одной хватит. Птичка – это ж тварь божья. Зачем нам с ним лишние разногласия.  Есть тут у меня одна на примете. Не сегодня-завтра окочурится. Смотри – «сейчас вылетит птичка!»

     Серая старая ворона, мирно  доживавшая свой век на липе в соседней лесополосе, вдруг встрепенулась, издала истошный крик сомнительной мелодичности и тяжело взлетела, с каждым махом крыла приближаясь к точке пересечения своей и самолётной траектории полётов.

                4.

  - Ну всё! Дело сделано, - проурчал чёрт-«здоровяк», наблюдая за накренившимся «Боингом», - На Луне-то, пожалуй, ему мягче бы было.  Поднимайся, надо готовиться  к пополнению подопечных. Народишко там же разный. Да и скрипача лично встретить бы надо.  Николаевича жаль, конечно, по-чертовски. Не в то время, не в том месте мужик  оказался. Ну, ничего не поделаешь. Маэстро-случай. Кстати, что с левой ноги-то встаёшь? Примета плохая!

                5.


   На пруду, под моросящим дождём, сидел Михалыч, не отрывая взгляда от своего красного самодельного поплавка.