Шторм

Поеживаясь  зябко и кутаясь в плаще,
Ногами и палубой угадывая пологий вал,
Туманным утром, сквозь злость дождей,
Капитан снял швартовы и покинул причал.
На борт ночью приняли груз,
Документы проверили - в каждой строке,
И теперь старый барк, в киселе из медуз,
Вышел в море, поскрипывая на ветерке.
Если верить приметам - погоды не жди…
Лоцман пальцем крутил у виска в порту,
Перед штормом всегда - тишина и дожди,
А потом свистопляска, как у черта во рту…
И еще!.. Некто ночью  отдал приказ,
Прошел вдоль леера, себя не назвав,
Леди, с восточным разрезом глаз,
С причала бросила: -«Вернитесь, Граф!…»
В голосе боль - от душевных ран.
Не обернулся назад, - сед и прям.
Так и ушел в море,  держась за  вант.
Со спины видно - зол и упрям…
Берег сразу исчез, а темный причал
Медленно таял, с женщиной на краю.
А Граф, словно связанный, у борта стоял,
Не меняя в гневе позу свою…
Ветер свежел, сбивая у гребней чуб,
Старый барк рыл носом за волной волну,
Старпом орал на матросов,- неистов и груб,
Всуе поминая и Бога и Сатану!..
Вот уже с талей сорвало шлюп,
За борт смыло часть рыболовных снастей,
Только Графу был гнев Посейдона люб,
Как эхо его же душевных страстей.
И только когда с гребня сорвался вниз
Старый парусный мореход,
И на палубе с грохотом и облаком брызг
Встречный вал устроил потоп,
Граф в каюту ушел, оставляя следы из луж,
А в них - и гордость свою и гнев…
Какое - достоинство? Ведь не муж,
А  леди из династии королев…
К тому же не так он уже и юн,
Но в сердце пожаром -  любовь и страсть.
И вот он - в море, и с ним тайфун
Теперь позабавится всласть.
Время как будто покатило назад,
А тучи смешались с морской водой,
И если есть грешным душам ад -
То уж, поверьте, не в котлах со смолой.
Сбрасывая пену, как кудри с плеч,
Барк тяжело падал в провалы валов.
Мачта сломана и в трюме - течь,
И каждый  смерть был принять готов.
Кто припомнит тот страшный удар?..
В борт - волна, как камень -  в висок.
Барк, пожалуй, не так был и стар,
Чтобы лечь от него на донный песок.
Нас порой  сознание наше хранит,
Покидая   в  час смертельной беды.
И вот граф, раскинув руки, лежит
На песке, у самого края воды…
Может это предсмертный бред
У того, кто лежит, лицо ободрав?
Женский лик излучает добро и свет
И шепчет: « - Вы живы, мой Граф?
Я трех коней уморила прочь,
Мое сердце болело и в путь звало,
Ах, эта буря и эта ночь,
А Вы обиделись так дерзко и зло…»
Кончики пальцев по седым вискам,
Бережно ран касался платок,
Пряди с проседью рыжие от  песка,
В тело въелся морской песок.
Губы прильнули к его губам:
«Дышите же Граф, дышите! Ну!
Я умереть Вам никак не дам,…
Если Вы в шторм не пошли ко дну!»
Граф приоткрыл обожженные солью глаза,
Не имея сил повернуть головы,
И прошептал:  - « В это поверить нельзя,
Это Вы!» … 
    ……………………………………………
Об урагане, едва он утих,
Писали в столичной прессе -
Чудом остался в живых
Один - неизвестный…