Никогда

И почему вдруг мне стало так больно вдыхать кислород и воздух?
И почему так болит голова от мирского бытИя гудения, люди?..
Где той любви сладкой мгновенья былые? Где же их радостный отзвук?
Осенние листья кидают деревья - дождь льет, ожидая прелюдий.
Где же тот умственный космос, впитавшийся пальцами в небо?
Где же тот иней черный, вошедший в мой шкаф платяной закрытый?
Где та посуда, стоявшая робко, тихонько, под ломтиком хлеба?
Где же тот Мир, залитый проклятьями, нежно словами избитый?
Нету любви - испарилась, став под стаканом моим конденсатом прозрачным,
Круги на столах, под глазами, на теле - исчез смысл!
Невзрачным, чердачным откликом я призываю стены не стать мрачным
Пособием тем, кто забыл, что значит - простить...
Чайника гулкое пение вскользь ломает мне кости глухие и полые,
Под моими ногами становится все светлее и ярче привитый ужасом Космос...
Ночной идеал - глазницы пустые, запястья чисты - скромные
Люди, играя на душ скрипках, поют, отзывая таких же от чувства любви...
Младенец-Бог, уколовшийся странными глАсами Мира и писем из прошлого,
Дух-ребенок, убитый старанием жизнь сохранить на Земле, дитя Гоморры.
Постыдный грех, убиенный упавшей звездой , загадавший желать невозможного,
И люди, погибшие, сломленные, позорные люди упали под мерзких воплей взоры...
Крутящаяся душа свалилась с Галактики двухколесного велосипеда синего -
Сейчас телескопы увидят Мир, зарывшийся в волны системы бревенчатой жизни.
И руки - те слабые руки, тебя так любившие сильно - умрут, не дождавшись зимнего
Ливня из пепла, радости, мыслей и цепи последних на фронте любви событий...
...И почему вдруг мне стало так больно вдыхать кислород и воздух?
И почему так болит голова от мирского бытИя гудения, люди?..
Где той любви сладкой мгновенья былые? Где же их радостный отзвук?..
Придя на мое прощание, зов убитой души горя, пообещай, что все скажут
Тебя мы
Любим