Полёт ребёнка

         
ЧЕЛОВЕК

Прервав осточертевший плен пелёнок,
преграды гравитации круша,
выходит в необъятный мир ребёнок,
победно сделав самый первый шаг.

Земля под ним качается, как зыбка,
но он – Сын Человеческий – могуч.
И радостная детская улыбка,
как лучик солнца среди тёмных туч.


ПОЛЁТ РЕБЁНКА

Сначала бежал по цветам,
по влажным сверкающим травам,
потом по шуршащим листам,
опавшим с берёзок кудрявых.

Затем, отдаваясь мечте,
не зная сомненья и страха,
руками взмахнул и взлетел
над солнечным миром, как птаха.

Парил всё смелей и смелей,
бросаясь в воздушные ямы,
не слыша, как там – на земле –
кричала и плакала мама.

Устав, опустился в траву,
на луг, не прокошенный, росный,
и долго смотрел в синеву
спокойно и грустно, как взрослый.

Обнял потрясённую мать,
припал к ней щекою упрямой:
-Я больше не буду летать.
Я только попробовал, мама!..

ТОПОЛЬ

Над рекою чистой звёзды в небе тают.
Тополь серебристый в поле отцветает.
Тополь пух роняет на лицо и плечи,
будто утешает. А утешить нечем.

Шёл я к милой долго,
путь в полжизни – длинный.
Замело дорогу вьюгой тополиной.
Много песен спето, много смыто вёсен.
Думал – выйду в лето, а вернулся в осень.

Гляну в тёмный омут, усмехнуся глухо.
Голова покрыта тополиным пухом.
Тополь серебрится. Белый пух несётся.
И ночная птица надо мной смеётся.

ИЮЛЬ

Полынь и сонный дрок июльский зной палит.
Застыло всё вокруг в безветрии медовом.
И море, от жары расплавившись, горит
струящимся, тугим и злым огнём спиртовым.

Над родиной стоит такая тишина,
что слышно далеко, как бабочка порхает,
как краб ползёт по дну, клешнёй касаясь дна,
как сухо дышит жук, и шмель во сне вздыхает.

Сливаюсь с тишиной, весь этот мир любя,
гляжу в цветную даль, как в первый день творенья,
свободный  от забот, от жизни, от себя…
И только от Тебя мне нет освобожденья.

СКАЛЫ

У моря сплин. Оно хандрит у скал,
мечтая в бурях обрести свободу,
угрюмо и капризно расплескав
свои изнемогающие воды.

Его влечёт седая высота,
сжигает зависть к быстрокрылым птицам.
Взметнуться в небо – это ль не мечта!
Но суждено всю жизнь о камни биться.

А где же тут отрада для души?
С кем поделиться болью вечной темы?
Со скалами потолковать в тиши?
Да только ведь у них свои проблемы.

Не оттого ли столько лет подряд,
бессильные  помочь чужому горю,
они на мир презрительно глядят,
не снисходя до сожаленья к морю.

К МОРЮ...

Стоим… Задерживают вылет.
В «ЯК-40» душно, как в аду.
Сидим  и  дышим через  силу,
похожие на какаду .

Сейчас бы на простор, на ветер,
скатиться к морю и - ура!..
А в этой бочке, donner wetter,
такая лютая жара.

Сосед мой стонет и ярится,
он рыхл и сдобен, словно кекс,
и лысина его дымится,
как подгорающий бифштекс.

Пот льёт по лицам пассажиров.
В сердцах клянём Аэрофлот.
Уж не до жиру, быть бы живу!..
Но, наконец, идём на взлёт.

Внизу прохладная Одесса.
Вверху свежайший небосклон.
О добрый ангел стюардесса,
впустите облако в салон!
      
       НОЧНАЯ ОДЕССА

А море не спит. Море будит ночную Пересыпь.
На мелкие скалы вползает волною усталой.
Последний трамвай, как ночная поэма Одессы,
гремит по притихшим кварталам.

Бегут за окном остановки. Кондукторша дремлет.
Кондукторше снятся далёкие странные страны.
Упала звезда, просто так ,как бывает с деревьев
летят золотые каштаны.

А море не спит. Море молит о шторме, о буре,
взорвать тишину, раскидать пароходы и барки.     
А после похмелья приникнуть к земле, как к Лауре,
великой любви и великой печали Петрарки.

Х Х Х

В мире – расставания и встречи.
В море – катера и корабли…
У любимой вылеплены плечи
самым лучшим скульптором земли.

У любимой руки пахнут чаем,
а в глазах воркуют и кричат
тысячи весёлых синих чаек
и печальных сереньких галчат.

     НА "РОССИИ"

Солнце жарит. Небо сине.
Начиная рейс сначала,
мы отходим на «России»
от одесского причала.

Пассажиры травят байки,
опасаются болтанки,
и бросают наглым чайкам
золотистые баранки.

В голубых английских шортах,
с дерзким вызовом во взоре,
ты фланируешь у борта,
ты заигрываешь с морем.

Волны пляшут мелким бесом.
Горизонт зовёт и манит.
Виды города Одессы
растворяются в тумане.

Нас весёлыми гудками
провожают теплоходы.               
И вскипают под винтами
газированные воды.