мы возьмем таблетки и поедем во Францию

Семья в бешенстве.

Творец в ступоре.

Луи играет на трубе.

Дождь не закончился
ни ночью, ни утром,
но дикий волк плакал
глядя в мое окно.

Семья в шоке.
Ушли гордо,
но к вечеру стало прохладно
и тишина беспощадно
мне в рукава задула
украв тепло.

Нам, по стечению обстоятельств,
продали таблеток в аптеке,
мы возьмем таблетки
и поедем во Францию,
ты сказал, что тебе нравится
цветной пластырь на моей руке.

Я заставлю тебя делать плохие вещи,
будет стыдно, грустно, весело,
но я упрямая, как драматург
в твоем романе.

Слишком безумна, чтобы остановиться,
пропавшие люди,
явно пропали где-то в тихом океане,
однако в наших головах нет мусора,
мы – вечные романтики,
ели выжили
[нас травили в газовых камерах
и держали в частных клиниках]
но мы шли вверх по холму
и не желали быть погребенными под ним,
так, что боли в ногах
стали невыносимыми,
что было невозможно спать без морфия.

Огромные капли пота
катились по моей спине,
он призывал меня тонуть,
но я плыла
и вскочив на хребет огромной рыбы
я направилась туда, где виднелись острова.

И люди были  в бешенстве,
потому что в моих волосах были амелии,
а он курил постоянно только крепкие
запивая джином
все слова идущие извне.

По осени я иду, шлепая ногами в лужах,
есть такие же тайны как люди,
не умеющие просить о помощи,
но глазами съедающими изнутри.