Меч и щит. Часть III

Часть III. Антинаучная

В которой происходит практическое применение безумной идеи

«Арзамас-16» –  адрес, совсекретный цех
под землёй на тридцать метров схоронЁн от всех.
Чертежи, монтажный столик, тускло блещет сталь,
мастер в белом нежно гладит странную деталь.
Слева – трубки, справа – кнопки, посредине – таз,
и привинчена табличка: «Осторожно, газ»!
Пять НИИ, совсем секретных, ровно восемь лет
сочиняли щит народу, а врагам – ответ.
И как раз, сегодня к ночи, будет «Щит» готов,
оттого и весел мастер Паша Иванов.
Десять раз проверил гайки и ещё разок,
напоследок в щель засунув Бога образок.
«Щит» надёжно упакован в стружку и картон
и в секретный бронепоезд тут же помещён.
На платформах – пулемёты, за окошком – тьма,
мчится, мчится скорый поезд к станции ПотьмА.
На секретном полигоне мается народ –
там секретный истребитель третьи сутки ждёт.
Он не слышим и не видим для шпионских глаз,
лётчик – тот его нащупал лишь на третий раз.
Всё готово, таз загружен в быстрый самолёт,
а пилот уже в кабине и сигнала ждёт.
...В Средиземном море волны рассекает флот –
супостат куда-то хором по водичке прёт.
Капитан авианосца пьёт ямайский ром,
капитан глаза прищурил – вспоминает дом.
...Молли – верная подруга сарафанчик шьёт,
на стене – картина маслом, в кресле дремлет кот.
Пёс лохматый, рыжий-рыжий, жадно воду пьёт,
и кружит в бездонном небе странный самолёт.
В синем небе Оклахомы – только силуэт,
самого же самолёта вроде как и нет.
И растёт по всей округе неприличный звук:
вроде кто-то сделал в небе очень громкий «пук».
Завертелося торнадо ростом до небес,
и пропала Оклахома, и пейзаж исчез.
...В Средиземном море волны рассекает флот –
супостат куда-то хором по водичке прёт.
Капитан авианосца смотрит на «Брегет»,
капитан ещё не в курсе – Оклахомы нет!
Вроде был, а может не был в небе самолёт,
только всё, что было живо, больше не живёт.
И в вечерних сообщеньях, без особых драм
всё списали на торнадо, что гуляло там...
Вот в какие передряги попадаем мы:
люди гибнут, словно мухи, даже без войны.
Так и верь потом в случайность – это, как закон:
не старушки виноваты, виноват клаксон!