Сибирские были

Вспомнилось сегодня мне, как мы,
Съехав с Украины Незалежной,
В этот край вдвоем с ней прибыли,
Кажется, распущенностью вешней.

Истекали золотом ручьи,
Солнце в них брильянтами искрилось.
Поселились у знакомой мы –
Божья и ее совпала милость.

Прожили примерно с месяцок.
А затем и дом пустой нашелся.
Подмели чернеющий порог,
На краю пустеющего дворца,

Стали жить, да поживать вдвоем.
Нет, не то, кажись, чуток ошибся:
Осенью приехали в район,
Скажем так расширенно – сибирский.

Таким образом, прожили год,
Даже меньше чуть, если уж очень точно.
Многий нас узнал в селе народ,
Помогавший обработать почву.

И уже на следующий год
Мы картофель в погребах имели.
А вот в первый – пусть им повезет –
Помогал знакомый люд, соседи.

А весной уехала она.
Я остался у знакомых сиднем.
Было, выходил в село, все ждал
Под небесной широтою синей.

Вот тогда как-раз пошли ручьи.
Солнце в них плескалось перламутром,
И вода в них до того урчит,
Что способна разбудить под утро,

Если не застегнуто окно.
Так обычно сельский люд и делал.
Уж устав от зимних холодов
Сердце летней теплоты хотело.

Но еще был только дивный март,
Даже самое его ручьев начало,
Как на свет мой появился брат,
И как первый крик свой прокричал он.

Помню, я вернулся в дом родной.
Мама что-то собиралась делать.
Хмурил оттого сильнейше бровь,
Что обратно очень мне хотелось.

Дима, разве ты теперь не рад?
Мама улыбнулась мне с приветом.
«У тебя ведь появился брат!»
Я в растерянности не нашел ответа.

А потом зашел в светлейший зал
И увидел маленький комочек,
Белых простынь, точно одеял.
Да не важно это слишком, впрочем.

Главное, закрытые глаза,
Если честно, как-то испугали.
У сестры своей я как-то их видал,
Под покровом черненькой вуали.

Но улыбка мамы и глаза
Добрую намеренность сулили.
Я не помню, что тогда сказал.
Так мы там три года и прожили.

Все сегодня пронеслось пред мной
Ласковой как будто кинопленкой.
И конечно образ вспыхнул той,
Что меняла нам двоим пеленки.