Радужные цветы

Ходила она по краю, по лезвию ножа, она не ждала мая, она шла никуда не спеша. Гуляла, как по тропинке, по бритве режущей в жизненном поединке судьбы и не сведущей. Бродила она по бездне пустых слов и фраз. Бродила она по лесу, где нет больше прикрас. Деревья её пугали своею чёрною мглой. Минуты не оставляли, чтоб не чувствовать себя одной. Но в беге по лезвию бритвы, в чаще между страшил, она две выиграла битвы, и мир её с собой примирил. Она выиграла тем, что раня ноги не стала ползать, ужом извиваться и прогибаться, и выть, или кого-то звать. Рубцы свои пряча, она осталась собою и была сильной в бою, хотя этого стоило меньше всего желать.

А однажды кто-то высший отнял надежду, он будто бы дал во тьме огонь дышащий, а огонь посмеялся, потухнув перед невеждой. И когда она напоролась на сук, заплутав во мгле в поисках большого смысла, она сердце своё больше не хотела одалживать тебе или мне. Чтобы оставаться цельной и чистой, она сердце своё суком тем пронзила и готова была умирать, чувствуя запах могилы.

Проливая кровавые слёзы, шипы доставая из сердечных осколков, она застыла, не меняя позы, закрыв дыру в груди, воя волком. А после она, раздавленная и почти мёртвая, смогла встать, чтобы, замолкая, рукой дрожащей сорвать радужные цветы.
- Только умерев смогла увидеть ты, что мы росли по лесу, не давая тебе сойти с пути – прошептали они, её радужные цветы, - Мы хотели, чтоб ты улыбалась, мы хотели дарить тебе радость, но ты всё ждала огня, огня, который не для тебя. Огонь тебя обожжёт, не даст тебе идти вперёд, а мы освещаем путь, и мы не дадим уснуть.

И слушая тихий шёпот радужного цветка, который заглушить мог любой топот прошлого, а пока, пока она не уснула она слышала тихую весёлую трель. И в вечной ночи её страшного мира вдруг наступил апрель и радуга наступила.

И она, отдавшись цветам, второй раз победила. И лезвие бритвы упало в ту страшную мглу, которая годами уже увядала, в бездонную пустоту. А мир солнечный и немного безумный расцвел красками жизни разными, может и немного надуманный, но точно не умирающий, а прекрасный.