Опротивело все, как жандармское племя воров

Опротивело все, как жандармское племя воров,
И уродливый день закрывает уставшие веки.
Желторотая Русь, я в науках судьбы бестолков,
Я капризный ребенок,  с которым уснули калеки.
Я споткнулся в пути, а под небом сентябрьский жар,
Что – то осень сопит лихорадочным солнцем и зноем,
Только души, как камни вразброс по вселенной лежат,
И окрест перенюхано все повседневным запоем.
Мне б залезть на чердак, и пищать белой мышью стихи,
Этим серым мышам, где они господа без хозяев,
И нести эту чушь для сердечной своей чепухи,
Может, там разберусь, почему не повесился Каин?!
Но я точно пойму, что любовь, это жизнь или смерть,
И «пилатиться» в воздухе «между», и «между» не стоит,
Коль дано, то люби, не тревожь погребением твердь,
В этом дивном размахе в плечо мне уткнулось простое.
От потери срывать утомительно белый наряд,
Лишь на голову прах, и венки не спасут от разлуки,
И один только шепот: «её, мягкий, бархатный взгляд,
И ещё по лицу моему, те приветные руки».
И под лунную песню усну в тех мечтах до зари,
И от строчки до строчки просплю, не нуждаясь в опеке,
Я капризный ребенок, где ангел со мною парит,
В этих снах голубых, где меня не разбудят калеки.