Сон о вальяжном омофороносном Папочке

Не в обиду, нет, из особой любви к единственному симпатичному из множества омофороносных  высоких чинов Церкви нашей решила я рассказать вам этот сон. Кем он был навеян, Ангелом или Трикстером - не знаю; зародиться самопроизвольно из массы неосознанных дневных впечатлений не мог, так как содержал совершенно верную и конкретную информацию о похождениях всем приходом нашим любимого и дорогого Владыки, которая открылась лишь после  разоблачений крамольного протодиакона Андрея Кураева.
Я увидела себя в числе юных послушниц неизвестного мне женского монастыря. Стол ломился от изобилия кулинарных изысков, сочинённых девицами по случаю высочайшего посещения. Матушка игуменья проводила инструктаж по организации приёма глубокоуважаемого Гостя.
 Послушницы с восторженным визгом приняли план  игуменьи на вооружение.
- Идёт! Идёт! – оповестила дружный коллектив стоявшая на стрёме лазутчица.
По монастырской аллее, высоко подняв бороду, в расстёгнутом пальто, из-под которого виднелась чёрная фелонь и нагрудный крест, шел всеми обожаемый Папик.
- Приготовиться! – скомандовала матушка, и сорок прекрасных монахинь в мгновение ока облеклись в одежду нищих старух, обвязались платками, сгорбились  и  выстроились в ряд. Такая маскировка мне была не нужна, я в действительности была убогой старушенцией, какой являюсь в настоящее время.
- Исполаете деспота! – заблеяли девицы противными голосами, шутливо кланяясь Владыке. Было видно, что подобный приём происходит не впервые.
Высочайший Гость, поглаживая бороду, с довольным видом обошел  строй юных послушниц.
- Ну что, почтенные рабы Божии!  Кого мне выбрать на этот раз?
- Меня! Меня! – гнусаво заверещали лицедейки.
- Меня! – громко воскликнула я, откидывая покрывало с лица. – Я здесь самая похотливая!
Произошла  немая сцена, и все  её участники, точно так как у Гоголя в "Ревизоре", застыли в неподвижности...
Для меня-то это был сон, а вот для остальных – действительность.