Там, где кончится светская власть

               *     *     *
Там, где кончится светская власть,
там конец и для той, что повыше,
что, как к воздуху, — к небу рвалась,
пока Бог ей мозги не повышиб.

Пробки выбиты. С новой поры
наступаем на те же мы грабли:
чтоб дорожку к душе проторил
и со смеху потом чтоб угарывал!

Задержав непробудную кровь,
как шахтёр, бьёшься в кость с перерывом:
«Хоть рогожей глаза кто прикрой,
пока к свету тоннель не прорыли».

В новгородских не срубленных днях,
застоявшись в ногах — как на вече —
словно ворот, свой голос поднял:
— Так на что же ты вочеловечен?!

Так, замкнувшись садами из слив,
перелесками встав — как составом, —
лучше б голову с плеч мне снесли,
чем глядеться в колодцы заставил!
 
В черноте, не свинцовой на вид,
спит звезда в леденящем отрубе,
пока кто не пришёл подновить —
пока кровный кто цвет не раструбит.

Самокатной средою пленён,
с дельтапланера ль смотришь, как ворон:
где в рубашках полощется лён,
где и хлеб их и воздух ворован.

Словно горлом прошло б по снегам,
чернозёмом, размытым с проталин:
— так на что же ты сам посягал
меж Варшавой, Берлином и Таллином?!

Так на то ведь и скручен был рот
от бараньих раздумий до мовы:
кто с колодца воды наберёт —
тот и звёздами руки домоет.

Уплотнённость шагов — как в аду;
бак с водою нагрелся б на рельсах.
«Как же я к тебе в дом попаду:
от балды до братаний нет рейсов!»

Богоматерь с глазами как тир.
На скворечники что ли молиться?
Где Тарас, что тебя породил,
закрывая ладонями лица?!

Как из скважины глаз ни дежурь,
поведут повелители дружно
наклонять, как к венцу, к падежу:
спелой вишней простынки обслуживать.

Прояснится кошмарная муть —
к «бравым» мальчикам «правого сектора»,
чтоб на Запад мозги повернуть,
присылают с Брюсселя инспекторов.

Вот и вся вам «небесная рать»:
три снохи в самостийном наряде:
с чьих-то рук свою жизнь подбирать — 
словно в прорубь — в доходы ныряют.

Перебесятся. Свет перегнёт.
«Украинутых» с возу повыкинут.
И с Симбирска придёт паренёк,
как обратная тяга по викингам.