Я расскажу

  Странник, готов ли ты лицезреть меня, молча внимать отваге моих речей? Сможешь ли верить преданному теням, слушать того, кто более всех ничей? Я расскажу, каким сотню лет назад был я бесстрашным воином, и враги в страхе бежали, мне заглянув в глаза. Я не молился, не подавал руки слабым, я был отчаянно одинок и не хотел нисколько себя менять. Но если вдруг волшебный скуют клинок, чтобы пробраться в тернии вглубь меня, в душу проникнуть, нити ее вспороть, и сквозь прореху выгляну новый я — это мое невзрощенное добро, это надежда преданная моя…

  Я осознал, как много потратил лет, душу вложив в дурной и опасный путь. Руки мои насеяли всяких бед, вспомнить войну — ни выдохнуть, ни вдохнуть, сколько их было? Тысячи? Тех вояк, бравых, как я, но сердцем в разы теплей… Странник, скажи мне, странник, душа твоя в битве с собой оказывалась в петле? Я потерялся, ложь принимал за быль, в холоде, взявшем пальцы, узнал я страх, что был с поры младенчества позабыт. Даже сейчас, в тепле твоего костра чувствую жар обуглившихся знамен — им покорился кровью добытый юг. Этим безумьем связан я, заклеймен, тени пещерной душу отдав свою.

  Только надежда скрашивает мой век и не дает безвольно скатиться в ад. Верю, придет отчаянный человек, чистый душой и помыслами богат, и возродит когда-то погасший свет в ищущей искупленья душе моей. Пусть я безумец, пусть я уж стар и сед, вместе полсотни мы покорим морей, все, чем я грезил, сбудется наяву — с ним найду силы честь и добро блюсти. Странник, я верю, этой мечтой живу…

 Честно скажи, ты сможешь меня спасти?