сон в вализе

Отягощая мгновения сорванных снов
Пробуждением, в котором ты лепишь сумрак,
В особом объеме, из плотной материи слов,
Дрожащей во мраке, в пустых очертаниях стульев.
Заношенных рифм, обновляя воздушный ряд
Из небытия, что возможно порою снится,
В послушный орнамент, в цветастый ночной бурет
Всплывающих пятен, увиденных сквозь ресницы.

И память, при каждом удобном толчке вперед,
К тебе, соблюдает особенный тон мотива,
Дан ветра язык, язык георгин и нот,
Язык самолетов в высоких воздушных нивах.
Я, словно по принципу, данному простотой
Впускаю тебя,  оставляя пустынным место,
Где шторы отлиты в стеклянно-железный стол,
В них бродит ночная бабочка, как невеста.

Послушай, как медленно дождь, угодив в грозу
Мерцает в электро-разрядах крылатой птахой...
И как через стенку - сливы в большом тазу,
Поставлены в ночь, выпивать из кристаллов сахар.
Все это прошито латунью ночных светил,
Под тканью единственно сотканного узора,
В расположении которого мир застыл
В узор, из теней, предметов, и черт повтора.

Запью тебя, жаждуще вскинув вверх
Тяжелый граненный графин на квадратной ножке...
Очнувшись в посыльном бюро, что роднит нас всех
Горячим сургучным оплавком  в сыпучей крошке.
Единственно связанный, видящий и живой
Вализа, сердечная  емкость немого груза,
Смыкает раскрытое небо над головой
В неясность природы  настойчивого союза.