Марафон

Стаяла на рагу вуліцы, размахвала рукамі (жонка маёй першай любові). Яна "зачакалася", і вынікам - яе нецвярозае вітанне. Смяюся. Мінакі абарочваюцца; разагрэтыя летам, яны, бачна, не ў стане "пачуць" стомленую жыццём Іру: "Внимание, товарищи! Кто ко мне идёт..."...

Пасля мы кідаемся ад рэстарана да ПАБа, ад кафэ да самых закінутых богам месцаў. Яна нешта пье, я нечаму здзіўляюся. Нарэшце Іра паднімаецца з-за стала. Хада цвярозая. Бачу яе праз шкло. Зусім неяк па-англіску. Хаця не - вяртаецца, кліча мяне:
- Пошли. Там ещё место...
І што жа - як божы бычок - іду.

Кафэ на вуліцы і тая ж публіка. Іра доўга вытрасае душу з сумкі. У цемразі, акрамя агеньчыку цыгарэты і сваёй гарбаты, нічога не разгледзіць.
- Дарагая, я скончылася. Ёсць чым расплочвацца?
Не чакае адказу і замаўляе... каву!..
- Страшны ты чалавек, Іра!
- Э, нет, если б так! Помнишь Марианну?.. С ней мой экс-любимый Саша играл свой последний гениальный спектакль...
Маналог абрываецца. Два хлопцы перасаджваюцца да нас. Іра чырванее, падскоквае з месца, шчасліва размахвае рукамі:
- Они с брянского театра! А! Ты не помнишь!.. Витя, она про тебя не писала! Ты будешь ещё жалеть. Талантливая, зараза...

Апоўначы Віціны маналогі заканчваюцца. Іра кладзе галаву на рукі. (Не! Толькі не спаць).
- Ты, малая, не думай - я не засыпаю. Я сегодня совсем спать не буду. Саша после спектаклей тоже... не спит. Я думаю он сегодня не лучше, - робіць рукою з цыгарэтай круг каля твару. Жалко, Машка дома одна. Математику сегодня проверяла. Совсем не хочет учиться, в отца пошла. Говорит - в буфете школьном работать буду. Будешь, Машка, будешь, говорю, все шансы!
Маўчыць. Глядзіць мне ў вочы. Зноў апускае галаву на рукі. Голас у Іры грудны, незвычайны, нібы прыдуманы спецыяльна для гэтай высокай жанчыны.
- Помнишь ты Марианну, вижу... Только не нужно всех этих "медовых соплей": "люблю", "гениальная", "спасла меня"... Не только тебя!.. Ты же хочешь о ней услышать, ты ж за этим пришла, терпишь этот "марафон" потому...
Мой экс-любимый Саша играть не может без неё. В спектакль тот Лену поставили. Нет больше спектакля. Фарс! Взгруснули о ней три театра-то наших. А она в Москву, к маме. И прихватила Вову Фомичёва. И сын "папой" его называл бы. Только  Володя от всех не отстаёт, во время такого вот "марафона" заложил так, что вывернулся изнанкой - люблю, говорит, столицу и славу люблю, а Маринка (почему она у него Маринкой была? никто не знает) найдёт себе мужика потом...
Была  я на сессии  Москве.  Ну ты помнишь... Тык-мык, негде остановиться. Марианна долго молчала в трубку. Потом, кто её поймет, согласилась. Практически радостно продекламировала: "Приезжай"...
Прихожу только ночевать к ним. Мама её у плиты до ночи, утром с давлением. Никитка к 10ти уже спит. Марианна в буке. Дон Жуана дома нет. Комментариев нет тоже.
Ушел этот треклятый Вова. Это мне уже экс-любимый Саша рассказал, дружили они... Вечером прихожу уставшая невозможно. Марианна на стол собирает.  Не спрашивая... Много мы выпили... Знаешь, вот если б помнила что о ней, высокой, нежной такой, хорошее. Нет, всегда приходит в голову тот вечер. Сидит Марианна на полу, спиной опирается на новый кухонный гарнитур. Поднывает себе что-то под нос. Нагибаюсь. Плачет. Горькая такая...
- Больно мне, Ирка!..
Кто б знал, что ей всегда "больно"...  Сидим на ходном полу! Зима. Жалеть себя не даёт. Подниматься не хочет.
Повернулась - ухожу значит. Зачем я тогда обернулась?.. Чёрные волосы эти растрёпанные, халат скрученный, нос её некрасивый, большой некрасивый нос... Смотрит на меня невядящими глазами. Падшая, слабая...
И другой я её не помню... Не могут её вытащить "оттуда". Не хочет.

Каля параднага ўваходу Ірына спыняецца.
- И ты знаешь, малая, она ведь утром на пробы пошла. И её ... взяли.

Раніца была... Была раніца. Доўгае чаканне аўтобусу. І тэлефоны званок.

- Малая, не смотрела новости? Пожар... Понимаешь. Пожар!.. Боже, в доме у неё... Квартиру Марианны показали. Жертвы есть. Женщина отравилась дымом. В МЧС сказать не могут кто!.. Приезжай на вокзал! Сейчас!

Каля цягніка Мінск-Масква жанчына з траурным венком. Не адразу пазнаеш тую, разамлелую, смелую... Ногі падкошваюцца. Бяжыць праз перон.

- Яна мне зранку званіла. Пра Валодзю казала нешта. Будзь ён пракляты. Кажа - "вінаватая"... Я не памятаю, чуеш, не памятаю, што яна крычала мне!.. Я ж учора... на "марафон выходзіла"...