11. Эвакуация - 2. Разбитое сердце

Как это было. Воспоминания моей бабушки.

Начало - здесь http://www.stihi.ru/2015/08/19/3478.
Предыдущая часть - здесь http://www.stihi.ru/2015/09/02/9227

Эвакуация - 2. Разбитое сердце.

   20 ноября 1941 г. немцы заняли Ростов. Расстояние между Ростовом и Армавиром не слишком велико – всего 270 км по прямой. И эвакуированному мед институту дали приказ: срочно грузиться в эшелон и ехать на Махачкалу (а потом – дальше, в Ереван).

   Приказ есть приказ: все спешно собрали вещи и явились на перрон, к эшелону, в котором им на этот раз выделили дачный вагон*. После посадки люди – преподаватели, студенты -  сидели так плотно, что Лида  не могла покормить голодного сына – он все плакал и плакал….

   Постепенно сгустились сумерки. Все ждали команду на отправление, но её так и не дали. Просидев в страшной тесноте так и не тронувшегося с места вагона несколько часов, люди  выбрались на перрон -  в тоскливую, ноябрьскую ночь Армавира - и пошли по уже совершенно опустевшим и темным (в режиме светомаскировки) улицам обратно, к единственным, ставшим знакомыми, домам. Холод, казалось, проникал под одежду без малейшего препятствия. Руки Лиды в тоненьких нитяных перчатках совсем заледенели.

    Комната, которую снимали всей семьёй, была уже занята другими беженцами. Но добросердечная хозяйка, тетя Катя, уложила их – Лидочку с малышом, ее мужа, маму и золовку Клаву – спать остаток ночи в своей кухне.

   Наутро они нашли съемную комнату в другой квартире, а прошедшая ночь еще очень долго вспоминалась как кошмарный сон.
   В новой комнате хотя бы мебели было побольше: большая деревянная кровать, а рядом – маленькая детская коечка.
 
    Еще неделя прошла в тягостной неизвестности, занятий почти не было.

    28 ноября 1941 года  наши войска отбили Ростов, и дальше, до конца курса, студенты уже  доучивались нормально. Если, конечно, можно считать нормой обучение в таких условиях...
     Постоянный спутник беженцев (да и не только): чувство, почти забытое в наш век потребления - голод…
     Питались так: по карточкам один раз в день давали обед (сваренные капустные листья, в качестве борща, и каша), по 400 г хлеба или «птичек» - булочек-рогаликов.
     Мама продавала простыни, скатерти и «носильные» вещи, захваченные с собой из дома как раз с этой целью, и покупала продукты: подсолнечное масло, лук... Лук макали в масло и так ели.
    Покупали\выменивали на рынке макуху (пресованый отжим от подсолнечных семечек – брикет размером с ноутбук, толщиной сантиметра 2). В нормальной жизни его используют в качестве корма скоту, но в те годы он спасал от голода людей.

    На больших базарах купить можно было абсолютно все, но… предложение значительно превышало спрос: денег у людей не было.

   

***
     Как вы думаете, что может быть горше, больнее смерти любимого человека? Обрыва теплого света родной улыбки, согревавшей в любой буран? Погасшего костра родной души, столько лет до того разгоняющего тьму и любые страхи одним своим существованием?

     Сначала слепнешь от горя, и кажется весь мир состоит из одного только мрака беспросветного. А потом ... потом в этом мраке загораются звезды, и ты осознаешь, что любовь не угасла вместе с человеком. Что самая родная твоя душа точно где-то есть, помнит и любит тебя, слышит и видит тебя, улыбается тебе и греет своим сиянием. Просто больше никогда не сможет встретиться с тобой в этой жизни. И ты носишь это в своем сердце - боль, смешанную с любовью.

     Поначалу боли очень, очень много - сердце полно ей до краёв. Но неумолим бег времени: ночь не вечна, и наступает рассвет. Боль постепенно уходит, растворяется в течении дней, месяцев, лет. А любовь остается с тобой, только любовь и нежность - к тому, кто ушёл навсегда в надзвёздные дали. А еще - память: о самых лучших днях, самых теплых взглядах, самых любящих объятиях.    Порой даже чудится, что слышишь родной голос, утешающий и укрепляющий дух.

     А еще остается надежда на счастливую встречу - где-то там, за Чертой ...
     Лишь любовь и надежда помогают не сойти с ума, остаться жить, научиться жить заново, жить не только с похороненной внутри болью, но и с живым светом в душе -  если самый любимый человек по воле Рока и Судьбы покинул этот мир.
   
    Что может быть горше, больнее такой потери?

    ...На практику студенты Семфиропольского медицинского института ходили вместе со студентами Ростовского вуза того же профиля - в местный госпиталь.
    В группе, куда записали Лиду с мужем, на первом же совместном  занятии появилась Она – Валерия, ростовская девочка-студенточка.  Блондинка пышных форм, глаза «с дымкой»** - как у киноактрисы. Местная, проживающая с родителями, и потому  - весьма прилично одета и ухожена (особенно по сравнению с полуголодной, исхудавшей молодой мамой-беженкой, вдобавок к учёбе нянчившейся с грудным сынишкой).

   Целенаправленно ли Валерия «строила глазки» Виктору, или же он сам не смог устоять против ее свободного женского обаяния – кто сейчас знает.

   Тем не менее, его отношение к Лидочке сильно изменилось. И поведение – тоже.

    Вы всё ещё не знаете, что может быть хуже смерти, разлучившей с любимым человеком до скончания века? 

    Ответ прост: когда умирает не человек, а его любовь.
    А человек при этом по-прежнему остается рядом.
    Когда смотришь в его пустые глаза, но помнишь, как они, кажется, ещё несколько дней назад светились нежностью к тебе. Когда видишь вместо былой теплой улыбки - только холодную усмешку. Когда ощущаешь вместо любящих объятий - постоянное, слегка брезгливое отстранение.

    Когда нет возможности избежать каждодневного, живого напоминания об умершем чувстве. И начинаешь не жить, а задыхаться, потому что растет, набирает силу дурной, трупный запах разложения, и нет от него спасения даже в прошлом: все добрые и милые воспоминания разбиты и разорваны, как фотографии солечных, счастливых дней, ранее почетно выставленные в красивые рамки. А ты ходишь по этим осколкам и тебе больно, больно, больно... Каждый день и каждый час, каждую ночь и каждую минуту врезаются в душу осколки воспоминаний, разбитых реальностью.

     Надежда? Какая надежда может выжить в этом аду?
     "Lasciate ogni speranza!".
     Вот бы просто уйти, закрыв за собой дверь - навсегда. Отплакать-откричать свое горе и постараться стереть из памяти все, что доставило столько боли. Но обстоятельства бывают разные. Порой этой возможности просто нет. Не было ее тогда и у двадцатилетней Лиды.

   Не вдаваясь в безрадостные подробности, приведу один обмен репликами молодых супругов, в ночном разговоре: "Виктор, что же ты молчишь?!!!" - "Я о НЕЙ думаю!". А жена...  ну что там эта жена, подумаешь - просто слово! Она стала ему настолько безразлична, что даже в супружеской постели он не счел нужным скрывать свою страсть к чужой женщине. Не только каждый день - каждая ночь приносила двадцатилетней Лидочке душевные муки. Каждый вечер ложиться спать с абсолютно чужим, безразличным к тебе, до отторжения, мужчиной. И помнить, проклиная свою отличную память, что еще недавно он был самым близким человеком, твоей половинкой - сильной, надежной, любящей. Что еще недавно каждая ночь, проведенная вместе, соединяла не только тела, но и счастливые тем души.

    В детстве я смотрела милый советский мультик про эгоцентричного львенка - "Самый- самый- самый". Там в финале звучит простая (для взрослых) истина: "... он понял, что тот, кого любят - всегда самый- самый- самый."
    И это действительно так. Любимый человек всегда для нас - самый честный, самый добрый, самый умный.
    Можно ли винить его в том, что в трудную для всех минуту, когда под тяжестью жизненных обстоятельств ломались многие люди и судьбы, он не смог преодолеть в себе потребительское отношение к жене и сохранить свою любовь к ней?
   (так и слышится гнусавый голос "за кадром", безэмоционально проводящий оценку: "основная характеристика объекта "Жена", соблазнительный вид - отсутствует; основные функции объекта "Жена" - секс, кормежка, психотерапия -  выполняет с трудом . Вывод: потребительские свойства объекта сильно снижены. Срочно нужна замена.").

     Конечно - никого обвинять нельзя! Это всё обстоятельства виноваты! Это всё они!...

    А была ли любовь?... И что она такое?... У меня есть свой собственный взгляд на это явление, но это воспоминания моей бабушки, а не мои.

    Да, наверное - тогда, в сороковом году, они поженились просто «по дружбе», не по любви.
  Да, наверное -  именно в Армавире он действительно влюбился, так как следовал за Валерией, словно тень.
  Так говорила Лида. А еще объясняла всем, что ей просто обидно - и больше ничего, что особенно она, в общем-то, и  не расстраивается…

   Возможно, это была Судьба, Рок, Неотвратимость...? Последствия немыслимо сложного, спроектированного шахматного хода кого-то из тех, кто может влиять на жизни нас и наших потомков? Ведь цепочка событий, вызванная этим "брошенным в воду камнем", растянулась на очень, очень многие годы и судьбы.
   А возможно - это просто безответственность и эгоизм молодого отца и мужа.
   Но - не мне о том судить.


   С этих пор доверие ко всем представителям мужского пола Лидочка утратила.
   В 20 лет – действительно, навсегда.
   Впрочем... а какие они были – двадцатилетние сороковых годов? Я знаю одно: они были много, много старше сегодняшних двадцатилетних.

  …Валерия потом вышла замуж за однокурсника, а Виктор и Лида в июле 42 года, несмотря на фактически распавшийся брак, уехали, вместе.

Продолжение - "Одна бомбёжка" - http://www.stihi.ru/2015/11/25/2715
 
*наверно, что-то вроде вагона в электричке – не смогла найти точное определение.
** глаза с "дымкой" (или "дымком") - видимо, в дни бабулиной молодости более употребляемым было именно такое выражение. Я же нашла в интернете только синоним - "Слово "поволока" означает "легкая пелена, дымка". Выражение "глаза с поволокой" подразумевает затуманенный или томный взгляд."(взято из ответов на mail.ru)

На фото: май 1940 года. Счастливые молодожены. Кто бы видел будущее, кто бы знал - что ждёт впереди...