Виа Долороза

Распятые уходят в небо
Дорогой, ведомой лишь им,
И белизной белее снега
Сливаясь с цветом неземным,
Без осуждения, укоризны
Толпу предавшую простив.
Так было, есть, и будет присно,
Раз люд неверен и глумлив.
Раз чернь, кричавшая "Осанна!",
К ногам кидая ветви пальм,
Не хлеба тут же жаждет рьяно,
Не простенькую пастораль -
Кровавых зрелищ им! И баста!
Да чтоб похлеще, посмачней!
Им раны рваные как пластырь
Для вожделеющих очей.
Когда куражатся плебеи:
"Распни, распни Его, Пилат!"
То прокуратор Иудеи
Всегда вот как-то слабоват.
Так и вершатся приговоры
(Весам желателен посыл).
Опять - помилованье вору,
А на Голгофу - Божий Сын...
...И тащат крест натужно,  молча.
В страданьях шум излишне чужд.
И только взор под спудом горче,
Да шаг тяжёл и неуклюж.
Они давно готовы к смерти.
Что им земной продажный суд?
Они всегда за все в ответе.
Им меньше смерти не дают.
И ношу многократно множа,
Шипы тернового венца,
Впиваясь глубоко под кожу,
Кровоточат на пол-лица.
Поплачь, ВерОника! Не смоет
Слеза Нерукотворный Лик.
А над землёй осиным роем
Опять гудит: "Распни! Распни!"
Под плетью плоть дрожит и длани
Слабеют. Как ты там, душа?
Но Симон вновь (Киринеянин)
Навстречу делает свой шаг.
И скорбность Via Dolorosa
Пройдет идущий до конца.
До своего апофеоза.
И дрогнут чёрствые сердца!
Позорный столб - столпом победным!
Измученный так светел взгляд.
И вздох мольбы сквозь стон предсмертный:
"Прости им, Отче милосердный,
          
    Они не знают, что творят!"