ОН. 2

Завяло лето. Тошно мне, как никогда.
Под одеяло с головой ныряю.
Я ненавижу високосные года.
Я в них всегда кого-нибудь теряю.

Я потерял тебя зимою – потому,
Что сам сдурел от собственной гордыни.
И в сердце, отданное мне лишь одному,
Вместо цветов впустил морозный иней.

Как это больно – вдруг, очнувшись, осознать,
Что в замороженное сердце не надышишь!
Мне не доверила его отогревать,
Хоть я молил: - Доверь! поверь, ты слышишь?!

Я уходил, один скитался по ночам,
Чтоб хоть не с режущей, а с ноющею болью.
Я избегал тебя. Когда ж опять встречал,
Всё снова сердце заливалось кровью.

Ты меня спрашивала: - Что же ты молчишь? –
В ночной машине посреди дороги.
Ну что ответить? Как тебе внушить,
Насколько мне близки твои тревоги?

И я тогда, ещё не зная о беде,
Уже немел в предчувствии плохого
И ожидал лишь слова, что, когда и где.
Тяжёлым оказалось это слово!


Нет, нет, не всё вокруг несправедливо так!
Не может Божье око отвернуться,
И Он ещё подаст счастливый знак,
И радостные дни опять вернутся.

И не спешит пусть этот високосный год,
Я не отдам ему тебя, моя родная.
Позволь мне всё-таки сейчас, в пору невзгод,
Быть рядом, твоё сердце согревая.

Поверь, что ты как никогда мне дорога,
Что одинаков я в беде и в счастье.
Хотя б чуть-чуть сейчас не будь ко мне строга,
И мы с тобою выдержим ненастье.