школа цинизма

Прогуливаясь в узких улочках Зазеркалья
Вдруг осознала я следующее.
Ценить то, что ценно не так уж и весело!
Низмить его, уязвить, разбить,
Выставить на всеобщее обозрение.
Без одежды и без угла в который, хоть и загнали, но можно спрятаться.
А все ради чего?
Кем то там, где то из подтишка
В пол голоса спрашивается.

Эй поэтишка!
Полезай-ка на крючок,
И молчок!
Тсс там! иначе солнечный хорек
Укусит за бочок.

Голый поэт, на базарной площади разума.
В узел слова начинает завязывать.
Из чего он плетет словесную паутину?
Из того, чем любить,  его  Господь обязывал!
И как только попадается в это плетение некий плут,
Он таки осознает, что не так уж и крут.
Слова, что были созданы для любви,
Превратились в капкан в орудие силы.
В этот момент, голый поэт перестал быть... Милым.

А из за угла, подглядывая за жуткой трапезой,
Кто то с пустым и черным лицом в капюшоне, под смерть прикидывается...
Потирая, что-то, вместо рук
Отсутствующей, в этой реальности,
И во всех иных, кривой ухмылкой
Лыбица!
Возможно, что это Белорыбица,
Что была выловлена Рыбаком.
Слова его, в прочем, тоже были поставлены раком.
И он стал молчком-кулачком.
И едят его тело и кровью его причащаются,
И всем кто это делает,
Вроде бы что-то там, кем-то прощается.
И ни кто ни в кого на опустевшей площади камнями, более не бросается.
И даже псина спящая под старой телегой, и та не кусается.

В школе цинизма, пусто и звонко
Падают слова, словно монетки в бездонный кувшин.
Можно обернутся в личину слепого ребенка,
И говорить ему из пустой тьмы, странным голосом:
ТЫ НЕ ОДИН!
Во вселенной еще полно слепых и мирно дремлющих,
Но так, как ты уже встал,
Можешь быть над ними заведующим.

Ладно, раз уж зашел разговор на эту не лицеприятную тему,
То можно пощупать в интимных местах, всю мать-систему.
Но с ней вообще не рекомендуют связываться.
Шепчут, попустись селедка!
Ты пришла из далека
А уже наворачиваешься!
Плыви себе Белорыбица-дева,
По Волге матушке,
Не так уж плотна эта система.

И я знаю, что выход есть,
Вод дверь, вот порог,
Вот ключ и замок.
А то, что ключ другого размера,
Не дорос...
Это все потому, что у кого то сильно длинный нос!
И сует он его в щели, увлажненные смыслом.
В попытках найти источник вдохновения.
Так, а главная, с медом была очень рядом.
Но отравилась словесным ядом.
Школы цинизма.

Тут этим почти все увлекаются,
Ящик Пандоры,
Со свирепым зверем внутри, откусывающим язык.
Так что милая,
Коробочку свою не открывай,
Если рядом с тобой не стоит сильный, красивый и добрый мужик.
С ним в общем ни чего не будет страшно.
Хоть в нем тоже напичкано
Кого попало.
Но хоть сейчас в театр доброты
Заходят мало,
Но они приносят; горящие от любви сердца и божественной красоты цветы.
Исцели нас от яда милая! Дай испить из источника вечной мечты!

Милости прошу, добрые люди.
Источник неиссякаемый и без начала-конца,
Мне достался в наследие,
От моего божественного, но очень земного отца!
И от матери, что поддерживает меня как дитя,
Оно пробудившись, открыло глаза,
Улыбнувшись теплу.
Ведь весна!
Возрождение сила любовь вдохновение.
Ценности без унижения скорбью оскопленных идей.
Для всего живого вокруг и для людей.