187

здесь улицы новые и широкие,
дорогая еда, деревья зелёные
я держала себя в руках,
сколько было сил,
а потом сорвалась
набрала твой номер.
поезда уезжали во все возможные стороны,
а мы стояли над ними
и видели только друг друга
и ничего, кроме.

как у тебя? как справляешься с духотой
и моим отсутствием?
я вот, видишь, пыталась держаться поодаль,
но солнце это совсем мне свернуло голову
и так хочется взять тебя за руку,
что никак от этого не отвертишься,
не открутишься

у меня? у меня всё здорово
кочую повсюду воздушным шариком
с парой туфель, пледом и рюкзаком
обстоятельства? да какое там
надо мной ни власти нет, ни управы
я ни с кем не бываю до самой души открыта
и страдать не страдаю
почти не страдаю
почти ни о ком

и даже не о тебе.
ладно, конечно, это неправда,
просто неловко до ужаса
и не знаю, куда себя деть,
чтоб не растерять совсем
ты улыбаешься
мир всё быстрее кружится
цитируешь мои строчки
рассказываешь про отпуск и облака
и под чужими деревьями сень
надо же, сколько не виделись дней -
сто восемьдесят и семь

сколько за это время я написала тебе поэм
и считать нет смысла
а ты умираешь, это заметно по голосу
на тебе уже наросла чешуя
смотришь вниз, будто в пропасть
я допиваю свою крапиву со льдом, зубы стиснула
чтоб не кричать от отчаяния и
чтоб не начать говорить обо всём,
что меня пугает, совсем ничего не тая

идем, и я наконец-то сдамся в твою заботу
теперь ты уже не смыкаешь мне в ярости
пальцы на горле
а я не цепляюсь к твоим запутанным,
словно дебри, словам.
поезда уезжают во все возможные стороны
я держу тебя за руку
и иду за тобой
по пятам