Тетя Вера

               
                Тетя Вера               
  Родная сестра мамы, тетя Вера, по утрам покидала убогую свою комнатку и на трех трамваях приезжала к нам. Приехав, она заводила с мамой дружелюбный разговор и мне казалось, что встреча сестер, начавшаяся так хорошо, так же хорошо и закончится. К чести тети Веры, первой начинала раздражаться мама, а дальше шло по давно накатанному пути. Взаимные упреки и обвинения, начинавшиеся почти с шепота, переходили в крик, и крик этот продолжался до последнего трагического возгласа тети Веры: « Покарай меня, Господи, если я хоть когда-нибудь войду сюда!».  Тогда, испугавшись, что тетя Вера больше не приедет, я со слезами  умоляла её простить маму. Тоже плача, она гладила меня по голове, часто-часто повторяя:  «Ничего, будем видеться в другом месте, деточка.» Но видеться в другом месте не было необходимости, потому как на следующий день, на трех трамваях, тетя Вера добиралась до своего ристалища и встреча сестер была радостной. Со временем я поняла, что раздоры доставляют обеим немалое удовольствие, а потому и не следует им в этом препятствовать. 
  По иронии судьбы, очень красивая, я бы сказала, воплощенная женственность, тетя Вера была бесплодна и всю любовь, назначенную Господом не сбывшимся детям её, отдавала племянникам. Работала она горничной в гостинице и, получив сообразную должности зарплату, осыпала меня гостинцами.
« А жить на что жить будешь?» – с горькой усмешкой спрашивала мама, перекидывая мостик  к благодатной теме непрактичности сестры. Муж тети Веры, умный и порядочный человек, давно расстался с нею по причине полной неспособности её вести хозяйство. Сильно напуганный семейным счастьем, он до конца жизни за версту обходил женщин.
Более всего тетя Вера любила парикмахерскую, а мама, не имевшая понятия об ухищрениях во имя красоты, носила собранную в тугой узел косу. Мир, должно быть, со дня его создания не видел столь непохожих сестер.
   Состарившись, тетя Вера уехала жить в деревню, к дальним нашим родственникам.
 Теперь мама подолгу сидела молча и когда я спрашивала, о чем она думает, отвечала всегда одно: «Думаю, хорошо бы покормить Веру…»
Однажды утром мама сказала: « Вера умерла.»  Через час в дверь постучал почтальон и отдал маме телеграмму из деревни. Следом  умерла мама и в мире не стало сестер, одна из которых была практичной, другая – нет, что не мешало им обеим жить в равно оскорбительной нищете. И не помешало оставить на желтеющих фотографиях нечто неповторимое, нечто дорогое любому живущему на земле, – вечное сияние родных лиц.