Море перелётное

Обычно море появляется в конце апреля. И полностью высыхает к концу октября. А потом долгие 6 месяцев  на его месте сухое безжизненное пространство.
Где же теперь наше море? Кто купается в нём? О чьи ступеньки разбивается его ласковый прибой? В какой части света говорят теперь "наше море"? Хотя исторически оно всегда было здесь, пока ни стало перелётным. Ещё в те времена, когда в нём водилось необозримое количество живых существ.
Но хоть оно и появляется теперь раз в год, прозрачное и всегда новое, гораздо тоскливее созерцать сухое и безжизненное дно, покрытое кристаллами соли, по которому блуждает ветер, и ждать.
Это как ждать человека, который уезжает и возвращается совсем иным - капитана дальнего плаванья... Но если ты любишь, то главное - что он вернётся.
Я часто гуляю по сухому морскому дну. Нахожу обломки кораллов, ракушки моллюсков. Они научились выживать, как пустынные растения. Одни откладывают личинок, которые оживают и начинают стремительно развиваться, когда море возвращается, другие - закупоривают свои домики, и засыпают до следующего сезона.
Людям никогда так не научиться.
А ещё хитро придумали некоторые древние рыбы - они закапываются глубоко в ил, и засыпают там.
Водоросли оставляют крошечные семена. А некоторые научились расти и без воды.
Мы с братом часто, надев очки пилотов, выезжаем в глубь этого неприветливого места, чтобы послушать, как перешёптываются сонные рыбы и кораллы.
Так проще ждать. Есть надежда. Хотя брат часто задаёт вопрос "а что, если оно не вернётся?"
Больше всего на свете я боюсь себе признаться в том, что такое может быть.
Родители ругаются - говорят, что наши походы до добра не доведут. Может от соли сломаться машина.
И мы стали брать два квадроцикла. Закутывались в покрывала, запасались едой и
аптечкой. И наперекор родителям заезжали всё дальше. Исследовательский интерес гнал нас всё дальше по дну - до самого каньона.
Однажды мы притормозили у рифа, спрятали машины, и решили прогуляться вдоль этого бесконечного кораллового ограждения.
Шли довольно долго, как вдруг услышали голоса. Замерли. Двое мужчин разговаривали громко, видимо, не предполагая, что кто-то ещё так далеко заберётся.
Из их слов я понял, что они откапывают спящих рыб на продажу.
Я так разозлился! Терпел, терпел, но потом не выдержал, и как выскочу - брат не успел меня удержать. Сам же остался в тени.
А я выпрыгнул из-за рифа, и кричу: -Быстро заройте их всех обратно! А то я вас самих зарою! - ляпнул первое, что пришло на ум.
Но они и не пошевелились. Только перестали копать от неожиданности. Один посмотрел на меня, выгнул бровь, и рука его потянулась к поясу. А там висел пистолет и охотничий нож.
Но тут вышел мой брат - под 2 метра ростом, тоже с пистолетом, спокойный, как скала.
-Оставь его. - сказал тому типу, - Малец ещё.
-Ты его, это, держи лучше при себе, а то он нам рыбалку хотел испортить. Был бы я нервным - стрельнул бы сразу, без разговоров.
-Спасибо, что не стрельнул. - сказал брат, и положив мне руку на плечё, повёл прочь.
Повезло...
Но весь обратный путь я не унимался, вещая, что эти люди убийцы, и море нам этого не простит.
А к вечеру началась гроза. Дождь полился с такой силой, что за потоками воды не стало видно соседние дома. И лил этот дождь месяц к ряду.
Но вот однажды небо расчистилось, и прекратило извергать воду. И я понял - оно вернулось.
И вышел впервые за месяц на улицу. Вышел, чтобы поздороваться.
Передо мной была необъятная водная гладь, спокойная и чистая. Полный штиль. Солнце светило столь неистово, что глаза слепли после долгого домашнего заточения наедине с искусственным светом.
Вода плескалась у самого моего порога. Я сел на второй ступеньке, и опустил в воду руки и ноги.
-Здравствуй! Ты вернулось. Не улетай больше, пожалуйста! Сможешь?- сказал я. Но море меня не слушало. Оно шептало еле слышно, будто рассказывало, где побывало за это время, и как скучало без нас.
Вода была тёплая, как мамины руки.
Брат тоже вышел.
-С кем это ты тут говоришь? - спросил он, улыбаясь.
-С ним. - Я указал рукой на воду.
Он поклонился морю, и присел рядом.
Мелкая рябь на воде бликовала, как белозубая улыбка.
Пока шёл дождь, пробудилось множество рыб. Летающие рыбы выпархивали из воды, и проносились, сверкая на солнце и стрекоча крыльями. Они радовались долгожданному пробуждению.
Тут же сновали стрекозы и мухи, а водные растения уже красовались цветами и длинными листьями.
Брат достал трубку, набил табака, и раскурил. Я смотрел, как он молча курит, и мне казалось,что с ним мы тоже не виделись очень давно.
Он докурил. Мы сидели и молчали, глядя на закат, будто солдаты на войне, глохнущие от тишины, и не осознавшие ещё, что война кончилась, одуревшие от крови, страха, и пальбы, опустошённые потерями друзей. И всё таки счастливые невероятно... просто от того, что никто не стреляет.
Брат встал, и отправился проверять свою лодку, так же молча, но уже совсем в другом настроении.
Не было больше глубокой задумчивости и грусти, было весёлое стремление к действию. Он начал что-то насвистывать.
А я наклонился к воде и прошептал: -"Прости меня, я не сумел сберечь твоих спящих рыб. И брат не сумел. Они были сильнее, те люди. Они могли нас убить."
Мне сделалось до того горько, и я заплакал. Слёзы падали в воду.
-"Почему сильные могут творить, что хотят, и никто не накажет их? Грязные помыслы, пистолеты, деньги. Выходит, именно это правит людьми, именно это сильнее всего, и люди, обладающие этим.
Накажи их! Я прошу! Их всех! Ты же видишь, кто что думает на самом деле."
Брат вернулся довольный - лодка была в порядке. Он предложил мне завтра сгонять на рыбалку. Но я никак не мог отойти от чувства несправедливости и бессилия. И отказался.
На следующий день родители поехали вместе с соседями на рынок.
Теперь всё было на островах. Каждый дом был вместо холма на острове. И рынок был на острове.
И теперь не ездили, а ходили на плотах и лодках.
Солнце сияло так радостно, море было спокойно и прозрачно, как стекло. Было видно даже очень далёкие суда, большие, закинувшие сети. Чайки кричали и планировали то вниз, то взмывали вверх.
Я постепенно успокоился так же, как природа, даже окунулся несколько раз и позагорал. Потом мне помахала с соседнего острова девочка Мирта. Я взял плот и сплавал к ней. Она тоже сидела дома одна. Мы поболтали, посмотрели мультики, искупались. У неё была маленькая собачка Дрок.
Она плавала с нами, лаяла, махала хвостом, взметала кучу брызг - совсем как и мы.
И даже скорое отправление в школу не омрачало нашего веселья - ведь море теперь будет ещё долго с нами.
Потом мы попрощались, и я отплыл обратно. Потом вспомнил, что хотел встретиться с друзьями в клубе робинзонов, и повернул туда.
Это было на отдельном острове. Там стоял домик. В сухое время года он просто стоял на высоком холме, куда ведёт лестница. А когда Море возвращалось, то там был особый интерес. Учителя устраивали иногда нам тесты - оставляли каждого на острове одного на несколько дней. Увозили всё, кроме самого необходимого, и проверяли, как этот свежеиспечённый робинзон усвоил уроки выживания. Телефон на острове был, и проверяемый мог позвонить, если совсем всё пойдёт не так.
Только одни из нашего клуба продержался на острове неделю. Остальные сдавались раньше. Но не от голода, а от скуки.
Сегодня в клубе был праздник - отмечали возвращение Моря. Собрались все члены клуба, учителя, и мелкота с родителями. Пели, играли на инструментах, пили чай со сладостями. А вечером обещали костёр с печёной картошкой, и красивый салют.
Но к вечеру небо почернело, начался дождь и шквалистый ветер. Сначала разошлись по домам все, у кого малыши, потом не выдержали и остальные.
Когда я с трудом пристал к своему острову, практически не видя ничего в стене дождя, весь мокрый насквозь, понял, что никого нет дома. Свет не горел, и дом был пустой.
Я забеспокоился. Родители могли и у знакомых остаться, но брат неизвестно, где был. Может, приплыл на ближайший к нему остров, и заночевал там. В нашей деревне есть такой обычай - если гроза и шторм, то любой человек может остаться в любом доме, даже если он не в ладах с хозяевами. В таком случае они должны помириться - так решило Море.
Молнии били прямо в воду. Телефонная линия была неисправна. Свет не включался.
Ветер дул ожесточённо, и я боялся даже, что вылетят стёкла, или сорвёт крышу. Сидел, завернувшись в одеяло, и молился. Спать не мог.
Буря бушевала всю ночь. Утром я не выдержал и задремал. Проснулся, когда вставало солнце. Тишина и покой были, как и вчера. Ровная гладь воды.
Я с опаской вышел из дома. Было тихо и тепло. Вокруг плавали доски, обломки лодок, одежда.
Как после кораблекрушения.
Я глянул на соседние острова. Там, где жила Мирта, был пустой холм. Её дом смыло полностью, со всеми людьми и собачкой.
На соседнем острове дом был полуразрушен, и там рыдал, заливаясь, младенец.
Моего плота не было. И запасной лодки не было. Но вокруг было полно досок, и я стал собирать плот. Нашёл верёвку дома, выловил несколько досок.
И отправился от острова к острову, чтобы взглянуть, кто уцелел.
Сначала забрал младенца. Его родителей я не знал особо, только его брата. Мы вместе учились.
В доме нашлась детская смесь и молоко. Я смешал ему еды, как я понимал, и покормил. Он выплюнул половину обратно, но кричать перестал.
На соседнем острове мы нашли кошку. Взяли с собой. Она была испугана, и чуть ни покусала меня.
Дальше все дома были разрушены почти полностью. Ни одного человека или целой лодки я не обнаружил...
Моё потрясение трудно было описать. Целыми днями я сидел и смотрел в одну точку,плакал, иногда младенец, глядя на меня тоже начинал плакать. И мы рыдали вместе, кричали, всхлипывали.
А кошка сидела рядом и непонимающе смотрела, с опасением.
Я успокоился первым.
Знал, что никто теперь не услышит, кроме Моря. Но ведь оно уже выполнило мою просьбу.

                07.2015