Восемь строк

Вышел утром во двор покурить. Мужики сидели на лавочке – пили пиво. Я задумался о своём, но постепенно до меня стало доходить, о чём они говорят: Как это круто много зарабатывать и ничего не делать, я усмехнулся и ушёл к себе домой. Я расскажу, про то, как мы зарабатывали деньги, там, в тайге, в разведке. Или, как рождаются стихи. Или ещё о чём, только не о крутости, не люблю этого слова.

Восемь строк...

Холодная вода бывает горячей, я знаю это. Узкая полоса отмели в безвестном таёжном распадке, куда нас выгнал таёжный пожар – пал, была достаточной, для посадки вертолёта. Сбросил с плеч рюкзак с рацией и документацией, встал на колени и зачерпнул в ладони воду из речки. Как же она обжигает лицо.  Рядом умывался друг – Володя, он повернулся ко мне и спросил:
- Успеет?
Я посмотрел на склон ближней сопки, затянутую в белый дым и ответил:
- Узнаю сейчас, кидай антенну.
Володя размотал скатку с проводом антенны и забросил её на ближайшую кедрушку, я подцепил к рации аккумулятор, база ответила сразу:
- Вам борт вылетел час назад, ждите. Всё вышли?
- Да – ответил я – порядок. До связи..
- Ну, что - спросил Вовка – как там с бортом?
- Да всё путём, уже на подлёте. Скажи ребятам, чтоб не разводили тягомотину – ответил я, увидев, что парни собирали перекус - пусть лучше рюкзаки в кучу соберут.  А то, как тогда, в речке собирать будут…
Вовка усмехнулся и пошёл к ребятам.
Я смотрел на этих 14 ребят и с жалостью думал о том, что за вершиной сопки пришлось бросить лагерь, ГаЗушку – наш вездеход, палатки, продукты и многое другое, со сопровождало нас в этом маршруте, сейчас там пал. Слава Богу, успели все уйти.
Из-за поворота показался плот с мужиками на нём, такими же обгорелыми и основательно поджаренными палом, за ним второй.
Прибывшие ребята оказались лесниками. Они рассказали, что выхода из распадка нет, речка делает крутой поворот и уходит в пал – короче влипли.
Я ответил, что вызвал борт и ожидаю, те повеселели. Сказали, что их сбросили с самолета для тушения, но ветер так быстро сменил направление, что теперь только ждать, пал на распадок идёт со всех сторон.

Борт прилетел во время, сел. Миша – командир борта, увидев нашу чумазую компанию, витиевато выматерился и сказал:
- Игорёш, не взлечу, я рассчитывал на вас, на 14 человек, сколько вас?
Нас – оказалось 23. Так мы расстались практически со всем, спальники, бензопилы лесников, продукты и одежда – бросили всё, слили часть топлива с вертолёта. Я не говорю сидеть, стоять было негде. Миша сказал:
- Падать, так вместе и усмехнулся…

Поплыли винты вертолёта под нарастающий свист турбин. Вертолет раскачивался и дрожал, наконец, развив предельную мощность, потянул вверх. Но речка, словно никак не хотела с нами прощаться, не отпуская борт от земли… Несколько минут создавалось впечатление, что не взлетим, наконец неохотно земля стала уходить вниз. Борт накренился носом к земле, и даже показалось, просел, на несколько метров вниз. Затем быстро набрал скорость и потянул вверх, в вершине сопки. Затем, уже в дыму, перевалил через неё.

Мы сели на берег Подкаменной Тунгуски, примерно через час полёта. Пока умывались и ждали второй борт, даже успели постирать и высушить всё своё, ну и как ни странно приняли по стопочке, так случайно в рюкзаке у меня оказалась пара бутылок спирта. Второй борт за лесниками прилетел с Усть-Кута, и мы расстались, чтобы уже никогда не встретится. Они улетели в Усть-Кут, а мы к себе на базу, после дозаправки борта керосином. А я на базе, сел писать объяснение, по поводу пропавшего оборудования, материалов и прочего.

Я не про деньги, не о крутизне, я про стихи:

Помнишь брат, как тогда
Мы взлетали с двойным перегрузом?
Солнце, лето, жара,
Но ребят не оставить никак,
Рвали небо винты
И на взлёте, цепляя лес пузом,
Отрывался от речки
Вместе с нами бродяга-вертак…


Вот и всё, восемь строк. Я так и назову свой рассказ – 8 строк.

01.09.15.