Старый флюгер

    Над домом с красной черепицей и старомодным дымоходом скрипит побуревший от времени железный флюгер. Он скрипит и днем и вечером, и по ночам, и даже в праздники и хозяйка нижних комнат неустанно донимает своего соседа: «Я от этой музыки сойду с ума! Сними его и сдай старьевщику!» А хозяин верхних комнат отмахивается от сварливой женщины и каждый раз, когда небесный странник прячется за горизонт, подсаживается к окну, долго смотрит вдаль и покачивает ногой в такт непрерывного скрипа.
    Как-то раз, хозяйка нижних комнат настолько рассердилась, что не побоялась высоты, достала лестницу, приставила ее к стене и полезла наверх. Она уже почти добралась до негодного скрипучего железа, но черепица не выдержала ее веса, затрещала и осыпала женщину фейерверком пыли и осколков. И если бы она не отказалась от своей затеи, то уж точно полетела бы вниз и жители окрестных домов наверняка бы об этом услышали.
    Наутро женщина послала своего племянника собрать насыпавший с крыши мусор и отнести его куда подальше. И что же, - под кусками черепицы и обломками кирпичей мальчик обнаружил покореженный ржавый обруч.
- Тетя, что мне с ним делать?
- Это от прогнившей бочки, я давно от нее избавилась, а этот обод… буду я всякий хлам собирать! У меня в чулане места мало, можешь откатить его на свалку, или выбросить на улицу.
    Мальчик послушался, поставил обруч и катнул его вперед. Колесо криво покатилось по двору, свернуло за угол и ударилось в ворота. Калитка вздрогнула и распахнулась, а за ней открылась улица. По мостовой стучали башмаки, подковы лошадей метали искры и мощные груженые телеги гремели серыми колесами.
    «А ну, ребята, навались!» - это каменщики привезли подводу с булыжником и шумно высыпали его на землю. Мальчик во все глаза глядел, как мастеровые подбирали камни, выкладывали их и подбивали колотушками.
    «Что, босоногий, нравится? – веселый артельщик подмигнул пареньку - Иди к нам, в артель. Проложим дорогу до пристани. К большим кораблям и крылатым надеждам… Ты что, никогда не бывал на причале? Да, ты что, не из нашего города? Мне бы твои годы! Я бы…»
    «Ты бы лучше дорогу мостил! А ты, малец, не стой без дела, забирай свою забаву и ступай куда шел» - старшина подстегнул зазевавшегося рабочего. И тот тут же позабыл о парусах и снова застучал по булыжнику.
    «А…» - мальчик хотел спросить далеко ли до пристани, но истошный крик «Поберегись» напугал его и он отпрянул в сторону.
    «Поберегись! Поберегись!» - кучер гнал богатую карету и вовсю размахивал бичом. При виде огнедышащей четверки зеваки разбегались кто куда, а извозчик бранился на прохожих, требовал от них дороги и не особо прытких подгонял кнутовищем. Он уже замахнулся, что бы хлестнуть босоногого шалопая по плечам, но парнишка увернулся от удара и зацепил корзину с яблоками. Плоды рассыпались по мостовой, перепачкались в грязи и пыли и угодили под колеса экипажа.
    «Я сейчас…» - нужно было извиниться и помочь лоточнику собрать фрукты, но у торговца был такой свирепый вид: «Что за день - одни убытки! Сколько товара пропало и все из-за какого-то сорванца! Да, я тебя! Держите вора!»
    «Беги, малец, - артельщик оставил свою колотушку и заступил дорогу продавцу – Сам виноват. Говорили, не ставь корзину на пути! Добрым людям пройти не даешь!»   
   
    - Эй, юнга!
    Мальчик отдышался, оглянулся... да так и замер в восхищении. Перед ним во всей своей красе раскинулась морская гладь. Море отдыхало от трудов и просто нежилось на солнце. Бесконечная серо-зеленая водная ширь сливалась с безоблачным небом. И над всем ее великолепием красовался золотистый обруч солнца - идеально круглый и правильный, никакого сравнения с перекошенным ржавым ободом от бочки для соленья. 
    - Эй, на причале! Юнга!
    - Я? Я не…
    «Потом расскажешь. Суши весла! Держи конец!» - шестивесельный шлюп заходил на швартовый, моряки перестали грести и седовласый шкипер бросил парнишке канат. Мальчик подхватил веревку. С ней нужно было что-то делать... Он оглянулся, увидел торчащее над причалом бревно, смекнул «для чего оно здесь» и стал наматывать швартовый.
    - Так, его, набрасывай на кобу! А теперь тяни. Молодец! Так ты, юнга, с какого корабля?
    - Я не юнга… Я еще не юнга.
    - Так чего же ты ждешь? Это не «штурвал». Бросай свой обруч. И дуй наверх – навстречу к крылатым надеждам!

    Через много - много - много лет не безусый юнец, но крепко слаженный мужчина сошел на берег. Одной рукой он придерживал женщину с ребенком, а во второй нес матросский рундук. Под тяжелыми морскими сапогами скользили камни влажной мостовой. По улице сновали экипажи, разносчики съестного и праздные зеваки.
    «Ну, вот мы и на месте» - моряк открыл скрипучую калитку, вошел во двор, поискал под крыльцом и достал ключи. Дверь вздохнула. Рассохшаяся лестница привела мужчину и женщину в комнаты на верхнем этаже. Молодая хозяйка огляделась и принялась за уборку. Ее внимание привлек какой-то скрип. Скрип повторился и женщина вздохнула: «Здесь нужен большой аврал. Все такое ветхое… Мы все поменяем и выбросим. А пока ты не занят, сделай что-нибудь с «музыкой ветра».
    Хозяин верхней комнаты выглянул в окно, увидел флюгер и подмигнул ему как старому приятелю: «Музыка ветра – самая прекрасная музыка на земле, не будь ее – и мы бы не увиделись».