Мосьпанову Юрию в день его ухода в иной мир

Я лишь колокольчик,
усыпанный звездною пылью.
Пыл протонов и гривастых комет
в моих мышцах и жилах,
страх первобытных людей, любопытство, свобода
соединять концы и начала уходящего года,
боль ребёнка и старухи
в углу временного витка,
катится время и мы с тобой живы пока.
Я эхо из прошлого.
Моё время возникло,
когда травы никли, отяжелев от росы,
и сыпались бабочки
с обожжёнными крылышками
у полосы света и тьмы.

Я колокольчик Вселенной
на ниточке звездной.
Мною станет,  когда-нибудь, тонкий ледок
в одной из северных стран
весной холодной,
где звонкому "дзинь" - до полудня срок.
И канет октябрь, как канун взросленья,
как звука взвесь, как лёгкий вздох,
иль как восторг прикосновения,
как в слове слог,
как логика поступка,
шага твёрдость,
как утра холодок и бодрость,
как в среднерусской стороне янь-инь,
как сумасбродная и не простая жизнь.

Мой отдалённый колокольчиков трезвон,
как партия в заоблачном оркестре,
как всплески слов в заброшенном реестре,
где обещают в незнакомом чудном месте - покой.
Волной любви
Лечу на берега холодного залива,
где молчалива вечерняя заря.
Календаря не зная,
отражаясь на шпилях, в окнах,
в занавесках плотных,
колеблясь на воде, где зыбкая стихия дня,
рассыпавшись, манит, играя.
Я таю в сумерках ,звеня,
на северном ветру,
в порту.
 
Сентябрь 22. 2014