Роман 2 часть. продолжение 18 гл. Россошь

 - Ну что, много беглых везёшь? - спросил Кологривов у Пушкина.
-Ага, много, где я их, тебе возьму? - ответил  Пушкин.
- Что будем Петру Алексеевичу докладывать? - спросил Кологривов.
 - Высечет,  как есть высечет, - ответил  Пушкин.
 - Надо подарки сразу в палаты заносить, - предложил Кологривов.
 - Да и что покрасивше, - добавил Пушкин. - И повкусней, - согласился Кологривов. - Эх, головушка ты моя, головушка,- сказал Пушкин.
 - Ну, нету у них беглых, нету, - разводил руками Кологривов.
 - И мы, ни одного не видели, - говорил Пушкин.
 - Но какие это казаки, огонь. А казачки какие, - Кологривов мечтательно прикрыл глаза.
 - Да, с такими казаками Петру Алексееаичу никакой швед не страшен, - говорил Пушкин. - Ох, одна меня покорила своей красотой, -  Кологривов всё вздыхал.
 - Да, я с тобой согласен, казачки дивной красоты, - согласился Пушкин.
 - А как молвит, а как пойдёт, ох, вернусь, ей Богу, вернусь, - Кологривов широкими шагами мерил комнату.
 - Пётр Алексеевич вернут-с, но только за беглыми, - пошутил Пушкин.
 - Не шути так. Прошу, не шути, - Кологривов позволил себе выпить.


                ...................
                Н - Ерохин.
 - А я, знаю тебя Ромкой кличут, - сказала Надейка, дочь соседей Гаши и Ванея, выглядывая из-за плетня. Она примерно была того же возраста, что и его сестрёнка Наталка. Только была рыжая, конопатая, с зелёными глазами. Рыжие её косы висели до пояса.
 - Да, Ромка. А тебя как кличут? - он не против был познакомиться с ровесниками и похвастать, что у него теперь есть дед и бабка из казаков.
 - Надейка, - ответила та и быстро перемахнула через плетень, пока д. Апросим не видит, но зацепилась подолом сарафана за кол плетня, и с треском его порвала. Ромка отцепил подол, а Надейка захныкала, растирая слёзы по конопатым щекам кулачками. - Мамка теперь хворостиной засечёт, - плакала она.
 - Да не плач, давай Аню, попросим, она вмиг залатает, - пытался успокоить её Ромка. - Видно же будет. Только нынче мамка сшила,- не переставала она плакать.
 Ромке стало её очень жалко. - Вот вырасту большой, знаешь, сколько я тебе сарафанов справлю, не в жизнь тогда мамка тебя сечь не будет, - Ромка взял её за руку. - Пойдём до Ани, - и повёл её в курень. Там б. Маня, Полюшка, няня Оля и Аня готовили ужин, а Наталка сидела на топчане рядом с маленькой сестрёнкой. Дверь скрипнула, Ромка просунул голову в щель и позвал Аню.
 - Заходи, внучек, позвала его б. Маня. - Нет, мне Аню позовите, я не один. -
 -Так все заходите,- позвала б. Маня. И Ромка зашёл вместе с Надейкой, ведя её за руку, а та всё хныкала. - Аня, залатай ей дырку, вон, повисла на плетне, - сказал Ромка. Все взрослые переглянулись и сдерживая смех заулыбались. Ромка недовольно посмотрел на всех. - А то её, мамка хворостиной будет сечь, - добавил он. Аня достала свой узелок и коробочку с нитками. Все обступили Аню, уж больно красивой была коробочка. А когда Аня показала содержимое, то и вовсе всех их было не оторвать от такой красоты. Посмотрев портретики её родителей т. Маня узнала её маму Нину и сказала, что она доводится двоюродной сестрой Илье Ерохину, то есть Атаману, а Аня значит его племянница. Аня немного растерялась.
-Да, Ерохины с её мамой в родстве состоят, - подтвердила няня Оля. Ромка насупился, подошёл к Ане, дёргая её за рукав.
- Залатай дырку, - просил он. Аня взяла иголку с ниткой в руки. И вскоре сарафан был, как новый. Ромка с Надейкой покрутились над Наталкой и малышкой выскользнули из куреня. - Ай да до Ерохина, скажем что у него племянница нашлась, - предложила Надейка. - Нет, мне со двора нельзя. Дед Григорий не велел, - ответил ей Ромка. - Да мы быстро, - уговаривала она.
- Нет, я слово деду дал.- Что теперь, нельзя нарушать? - Нельзя.-
- Ромка, а ты что, правда, когда вырастишь то много сарафанов мне справишь? -
 Конечно, раз я слово дал,- ответил он.
- Ромка.- Что? - Я так не хочу, чтоб ты в Калитвенку уезжал. -
- Так я когда вырасту, вернусь. - Что, правда? - Да. -
-А я буду тебя ждать, когда ты вернёшься. - Надейка, - это звала её мама.
- Пойду, а то заругает. - Сказала Надейка. - Приходи нас провожать, - сказал с грустью Ромка, ему не хотелось оставаться одному. - Приду и что - то тебе подарю. - Хитро улыбнулась Надейка. - А что? - Ромке стало интересно и как это он сам, не догадался. - Ещё не знаю. - Я тогда тоже. - А ты что? - Спросила она. - Посмотришь. - Надейка, - звала мама. - Иду,- побежала она со двора.
  Ромка дошёл до ворот, дальше нельзя, а то новый дед Григорий заругает, а он теперь старший в семье, батю зарубили. Ромка вздохнул, вспоминая отца. Отец их с Наталкой жалел и маму. Но мама часто плакала украдкой, а когда отец заметит, что она плачет, то ходил сердитый и грозил, что будет сечь её кнутом. Но бить он её никогда не бил. Так и стоял он перед глазами Ромки, сильный и красивый. Глаза защипали, он огляделся, никого рядом нет, показывать слёзы было стыдно.
- Вот, вырасту, я этому Груцыну отомщу, - по- татарски прошептал он. - Ну побранили бы и отпустили, зачем порубили, - думал он, - Отец бы послушал, - вздыхал он. Детский разум не хотел мириться с потерей родного человека.
 Вернулся Егорша. Ромка с ходу с вопросами.
 - Не порубали шашками? - пытливо смотрел он в глаза Егорше. - Не, - ответил тот. - А что? - Да кнута всыпали, - и пошёл в курень. Ромка следом за ним.
 Не найдя д. Аникея и Данилу в куренее, Егорша направился к т. Анисье.
- Можно и мне с тобой, - спросил Ромка.
 - Не, у меня дела, - ответил Егорша и быстро ушёл.
 Ромка смотрел в след Егорше, выглядывая из-за ворот. По улице шли казаки, некоторые проехали верхом на конях. Домой возвращались д. Григорий с д. Апросимом. - Что внучек выглядываешь, - спросил д. Григорий улыбаясь, привыкая к новому своему положению. - Деду. Хочу что- то тебе сказать. - Смутился Ромка.
 - Что внучек? -  Мне надо что -то Надейки подарить. - Кому, - не понял д. Григорий. - Да соседской девчушке, - сказал Апросим. - Шустрая. Уже и с тобой дружбу завела, - спростл Ромку Апросим. Тот кивнул в ответ.
- А сколько ей годков, - спросил д. Григорий. - Такая, как Наталка, - ответил Ромка. - О, тогда ленты, косы есть у ней? - Есть, - ответил Ромка.
 - Сейчас решим этот вопрос. Пойдём к бабке, - д. Григорий взял Ромку за руку и повёл в курень. - Бабка, доставай свои узлы, - сказал д. Григорий, - нам ленты нужны. - Зачем? - не сразу поняла б. Маня. Ромка с серьёзным взглядом смотрел на взрослых и б. Маня встретившись ним взглядом быстро повернулась к узлам, что собрала в дорогу, зная, что только что родилось дитё, мало ли что понадобится. Развязала узлы достала пучок лент, какую надо не знала. - Выбирайте, - повернулась она к Ромке. Ромка разглядывал. - Какие красивые. А можно две ? -
- Можно ,внучик можно, - сказала б. Маня улыбаясь. Ромка выбрал голубую и ярко красную. - Вот эти, можно, - спросил он и сверкнул взглядом чёрных глаз.
 - Можно, - повторила б. Маня любуясь красотой  своего внука.
 Ромка довольный, вытащил из пучка две ленты, сложил их и спрятал за пазуху. Взрослые молча переглянулись улыбаясь, занялись своими делами. Полюшка и Аня возились с малышкой. А т. Маня вплетала Наталке красивые ленты в косы.
              *  *  *
  А в соседском курене Надейка приставала к матери.
 -Мамань, погутарь с Илюхой, пусть кушак мне свой новый отдаст. - Зачем тебе, - спросила мать. - Ромке подарю.- Кому? - Чи не поняла, маманя? -
 - Что шепчете, - спросил отец. - Да кушак просит новый у Илюхи. - Илюха, - это старший брат, 15 лет. - Зачем тебе, ты же дивчина? - удивился отец.
- Хочу Ромке подарить. - ответила Надейка. - Татарчонку что ли? - Ещё больше удивился отец. - Да у него же дед и бабка казаки. - Смело говорила она.
- Вот и поговори с ней, - засмеялся отец. - Знаете, сколько он мне сарафанов справит, когда вырастет? - шумела она пританцовывая перед родителями, которые любовались своим любимым чадом. - О-о-о, тут дело серьёзное, - смеялся отец. - Да что же, у Илюшки кушак будем забирать, мой в сундуке возьмите, - подмигивал он жене. Надейка взяла мать за руку и потащила её к сундуку. Мать открыла сундук, достала отцовский кушак. - Этот что ли? - Да пусть этот, - смеялся отец. Надейка подбежала к отцу и обняла его за шею. - Папочка, какой ты у меня хороший. - Родители переглянулись и поняли, что всё это не шутка. А Надейка взяла кушак и спрятала под свою подушку.  -Когда ты успела с ним дружбу завести, - спросил отец. - Сегодня. Он знаешь какой. Ему дед сказал не ходи за ворота, он и не пошёл. - Это почему же? - удивился отец. - Так он слово деду дал. - сказала она. - Вон оно что? А за сарафаны тоже слово дал, - спросила мать улыбаясь. - Да, он когда вырастет ко мне приедет, - выпалила Надейка.
 - Ну, тогда кушак точно надо дарить, - засмеялись отец с матерью. У них там маленькая лялька, - показывала она руками, какая у них лялька.
 - Как же они её кличут, - спросил отец. - Ещё никак. - ответила она.
 -Как это? - Не знаю, завтра у Ромки спрошу. - Они же завтра уезжают, - сказала мать. - Да, меня Ромка позвал провожать, и что-то мне подарит, - продолжала она вертеться по комнате. Родители опять переглянулись. Дядьку Григория и тётку Маню знали и уважали все Ерохинцы. Часто приходилось останавливаться у них в Калитвенской, когда ездили в церковь. И о Полюшке знали все и жалели её.