Гончая

Это все у меня внутри: мерзлота и немая пыль. Я взлетаю по счету «три», подминая седой ковыль. Вересковая хмарь крылом, в небесах чередят дожди. Я вернусь на родной излом, только жди, непременно жди….

Лунный свет отравляет кровь тем, кто не был рожден луной, лунный свет воздвигает трон невесомый и ледяной тем, кто носит в себе печать, у кого на душе клеймо; тем, кто вечности мог молчать, кто очерчен из звезд каймой.

Я – такая. Из млечных лиг, из кромешных, чернильных снов. Знаешь сам - ты меня постиг. Ты воспитывал Гончих Псов, и трубил нам призывно в рог среди многих нетленных бед, и любил меня так, как мог, отдавая слепой обет. Ты из рук Гончих псов кормил и ласкал, приносил дары. И, как люди, почти не жил, принимая закон игры.

Что внутри у меня, ты знал: только пыль, от алмазов пыль. Острозубый кривой оскал в твоих снах – еженощно - быль. Эти сны - непременно боль и желание быть со мной, звездных псов оголтелый вой за загробных цепей чертой.

Ты - земной и тебе пора: хлеб черствеет - иди. Иди! Моя свора сильна, быстра и расчистит тебе пути.

Я взлетаю по счету «три» [мне к созвездию Гончих Псов], только ночь у меня внутри, на плече - пара белых сов.