Высшая математика

Элегантным французским математиком
Я качался меж женщин маятником.

Пьяный пульс сердцебиений отсчитывая,
Во французских любовях учительствовал.

Все барахтался в ручках тоненьких
Накамасутренным сладким котиком.

Колебания гармонические,
Удовольствия гедонические.

Д’Аламберы в гостиных моих бастилий
Все рояли поизнасиловали.

А в промерзших иркутских троллейбусах
Компостировали билеты Лейбницы.

Из общаг выгоняли вахтерши
Ферма и Лагранжей замерзших,
Когда жизнерадостные Паскали
Перетискали всех по спальням.

Озабоченные Вейерштрассы
Мерялись взбухшими ананасами.
Не то чтобы были пидорасами –
Изучали распределения Гауссовы.

И оказывался Фурье
В вендиспансере на фурье.

Заходили в мои притоны
Развеселые Гамельтоны,
Приносили с собой Гамельтоны
Водку, пиво и пьяных Ньютонов.

А потом в темноте коридорной
Остроградский бил Колмогорова.

Лишь на кухне в тиши гашиш
Курил Огюстен Луи Коши.

Да отсасывала в ванной у Монжа
Ковалевская, что помоложе.

Математическая моя молодость
Вся изранена сексуальным голодом.
Алкогольная моя юность
Вся в мечтах – а кому бы присунуть.

А сейчас
В цитадели обыденности свинцовой
Пустотою цоколи облицованы.

Мой Д’Аламбер,
Мой изысканный меломан,
Алкоголь слизал условия расслоившихся доказательств,
Я о цоколи свинцовые все свои формулы переломал
И они функционировать отказались.