Иркутская венеция

Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. И мы теперь честные венецианцы.
Не купцы, слышишь Карл, но и не воруем кораллы,
Просто вмерзли в каналы, оскотинившись пьянством.

А вокруг карнавалы, вокруг биеннале,
Бьют об лед свои весла ****ские гондольеры.
Помнишь Карл, нас вчера за углом отпинали
Какие-то херы.

Маски, Карл. Нерепрезентативные симулякры.
Презервативы, Карл, гондоны.
В венецианские капилляры
Сцеживают свои гондолы.

Ночь в Венеции – чудо, всё пахнет иркутским аэропортом:
Этот скрюченный сыр ел еще Казанова.
Подает беглый раб у таверны, похожий на черта,
Стилизован.
Как стакан - не стерилизован.

Смерть в Венеции. Странно, мой славный Вергилий,
Что зовут тебя Карл, я б назвал тебя – Томас.
Томас Вивальди, и звучит лирично,
Как волна – с перехлестом немножко, но невесомо.

Мы плывем в баркароле иль каравелле
К островам, потрудился же мизантропический Бёклин,
Зрим Святую Елену, Васильевский, Сан-Микеле
В дягилевские пидорские монокли.

Мы плывем с тобой, Карл, по гнилому каналу
В Ангару, до ее одичалых кочевий,
В Лету, в Стикс, в голливудскую Трою, в анналы.
Карл Бродский и перевозчик Гедзевич