на небе звезды тьму пронзая

На небе звезды тьму пронзая
Ласкают чей-то любовзор,
Создав  причудливый узор,
К стихам поэта вдохновляя
Блестят как  вестники  из рая.
Как  счастлив тот, кто видит это,
Тогда как спящая  планета
Сном ожидает новый день.
Пока пройдет ночная тень.
Землей чтоб насладиться в свете.
    
 Но не поэт во тьме холодной
Когда на небе туч  шатер,
Свой устремил  на небо взор.
Что ищет  Он на склоне горном
Об этом скажем, но чуть позже…
Евангелист Иоанн поведал
Глава седьмая стих последний:
«И разошлись все по домам»
Что говорит сей стих всем нам?
Для назиданья он так беден.

Когда на главы все дробили,
Не лучше ль было этот стих,
С ближайшим в раз соединить?
Быть может, что-то упустили,
Иль недосмотр допустили?
К чему особо положенье
Давать той фразе к обозренью;
Ведь все конечно тут  и там
Спешат под вечер по домам.
Ну и оставь, предай забвенью.

Но нет, не видно здесь ошибки
С последующей коль строкой,
Начала из главы восьмой
Соединить, прочесть и вникнуть,
Сей стих, совсем другим проникнут.
Здесь явно нужно разделенье,
Не для количественных звеньев,
А чтобы выделить контраст
Не намешать, чтоб  с пластом пласт,
Но чтоб навесть благоговенье.
Какое ж нам тут поученье?
Простой сокрыт друзья секрет,
Замысловатости в нем нет:
В дома, когда людей стремленье,
Не всем такое наслажденье.
В другом нашли иные люди
Мир, радость в праздники и будни.
Очей возвысить  взор к горам,
Чтоб отдохнуть душою там.
Сейчас об этом и рассудим…


Подходит трудодень к закату
Спустилась в Палестину тень
Вечерних сумерек плетень.
И после диспутов, дебатов,
Бурь воя, громовых раскатов,
Раввины секты фарисейской,
В довольстве заключений дерзких:
Кого-то проклятым прозвав,
Христа ученье не признав,
В дома свои пошли к семействам.

Сегодня  ждет  их, как и прежде
Очаг домашнего тепла,
Жены и деток голоса,
Уют домашних дум в надежде,
Детей облечь в свою одежду.
Спешат они все, предвкушая
Стряпню, что двери открывая,
Жена предложит им на стол.
Самовлюбленный разговор.
И… пустоцвет мыслей о рае.

Финалом же идиллий дома
Послужит сладкий, крепкий сон.
Теплом постели окаймлен.
И ничего не ждут иного,
Все фарисейского уклона.
Им небо звёздное знакомо,
Но лишь пока дойдут до дома.
Полночных песен не слыхать,
Кто   второпях ложится спать.
Молитв в них нет -  небес парома.



А в это время к Елеонской
Горе объятой темнотой,
Уснувшей в тишине ночной,
Пошёл, Кто Сам есть Свет и Солнце,               
Восшедшее от гор Сионских…
К чему, скажите гор высоты?
Не уж-то созерцать красоты?
На небо звездное смотреть?
Иль просто в вечер песни петь?
Скажите в чем здесь сладость сотов?

Однажды я спросил мальчонку:
Скажи, зачем Иисус один
Взошёл на гору, там пробыл
Пока не встретил утра зорьку?
Что делал он в ночи потёмках?
Предельно просто он ответил:
Молится, чтоб при лунном свете.
Я сам в ночи встаю порой,
 Украдкой  от семьи мирской,
Молитвой Господа чтоб встретить.


Песнь восхожденья среди ночи!
К горам возводит веры взгляд,
Когда во тьме мир сном объят.
Она наполнит чьи-то очи
 Слезами за сей мир порочный.
Пример оставил нам Спаситель,
Чрез стих, в который с вами вникли,
Не расходиться по домам
И спать беспечно по ночам,
Но чтобы бодрствовать в молитве.


Концом сего повествованья
Усталых децим- строф стиха
Сии донесших нам слова
Пусть будет это пожеланье:
Большое приложить старанье
Вовлечь всего себя в молитву
С концом стиха в начало битвы
За обречённые сердца,
Чтоб их закрытые уста
Открылись к Господу в молитве…

                10.01.2004 г.