Пензенским чиновникам,

неизвестно за какие подвиги поставившим в городе памятник белочехам

От ваших делов в отчаянье
в гробу повернулся прадед.
Кому ты сваяла памятник,
толпа толстозадых ****ей?!

Кого ты в глазах всех зрителей
решила возвысить этим?
Чью память сегодня чтите вы,
чиновные сучьи дети?

Того, кто был туп как дерево,
таращил блудные зенки,
кто наших бойцов расстреливал,
кто прадедов ставил к стенке?

Насиловавшему и кравшему
дерьму похвалу воздали.
Он к нам, без согласья нашего,
приплёлся из дальней дали.

На участь свою не сетуя,
он жил среди нас как барин.
Мы были к нему приветливы,
не ведая, что за тварь он.

Не более и не менее,
мерзавец не знал позора,
хоть был здесь на иждивении
и лопал наш хлеб в три горла.

Как дитятко избалованно,
он жил среди нас, невежа.
Мы дали кровать и кров ему
и сшили ему одежду.

Войдя в его положение,
вручили ему обновку.
И, даже, ему доверили
патроны, наган, винтовку.

Он жил чуть не в изобилии,
нахлебник, всего-то малость,
но, видно, не знал, что в мире есть
и честность, и благодарность.

Не ведая о безбожности,
не знали мы, что украдкой
он только лишь ждёт возможности
нам штык всадить под лопатку.

И он это сделал – холодно,
с улыбкою полной злости,
и все мостовые города
запомнили эту поступь,

когда он всю Пензу с гиканьем
покрыл пулевой коростой,
когда под его ботинками
хрустели людские кости.

Размазывал кровь по кителю,
в пути пробивал заслоны,
и щедро, для местных жителей
ничуть не жалел патроны.

Злодей не щадил ни хилого
средь нас, ни брюхатой бабы.
Он здесь убивал, насиловал,
вовсю воровал и грабил.

Взыскать бы сейчас, что отнял он
у нас с его гонораров.
Людей хоронили сотнями,
когда он тикал в Самару.

А славу его умножили
и кровь на десятках улиц
и стены, что покорёжили
его разрывные пули.

Так хочется у чиновников
спросить после этой речи:
так вот, за какие подвиги
мерзавец увековечен?

За граждан, убитых сотнями?
За трупы вблизи вокзалов?
О, хоть бы глазищи лопнули
на мордах у чинодралов.

1 июля 2015 г.