Крест русской женщины

Этой темы не трогал,
Считал – слишком рано.
Если лишь прикоснуться,
То с чистой душой.
Тема эта зияла
Открытою раной
И казалась всегда
Непомерно большой.

В каждой женщине видел
Добро от Мадонны,
От крестьянки морщинистой –
Силу земли.
Горя выпали русской красавице
Тонны,
Иноземки б такое
Поднять не смогли.

…Из далеких веков
Слышу плач Ярославны:
На путивльской стене
Князя милого ждет.
Время замерло:
Ждет из Анголы, Афгана…
Кровь российских сынов,
Как водица, течет.

Белорусская бульба,
Днепровская мова
В ней слились
С печенежской раскосинкой глаз.
Черный ворон
Несчастий распятием снова
Непременно летит
В скорбный этот рассказ.

Чужеземцы ведут
По селу Ярославну,
И кровавит снежок
От босых ее ног…
Зоя? Таня?
А в выстрелах – школа Беслана…
И ничто – человек,
Он лишь мяса комок.

И бредет она годы
В предместье Можайска
Сквозь пургу, листопады,
И дождик, и зной.
Так красива
И так одинока ужасно,
Что заходится сердце
От мысли одной.

Ну, а ей бы дарить
Продолжение жизни
И смеяться в цветах
В хороводе детей…
А у нас все опять
То разборки, то тризны,
Будто жить нам нельзя
Без кровавых затей.

Шла в атаку она
Наравне с мужиками
И тянула соху за собой
По весне…
Если надо, была даже тверже,
Чем камень…
Жаль не взвесить всего
В той проклятой войне.

А потом вдовьих слез
Даже малую малость
Показать детворе
Никогда не могла.
Гнуться – гнулась,
Но все же никак не ломалась,
Потому что, наверно,
Двужильной была.

В мирный день недосуг
В жизнь свою же вглядеться -
Дом… Работа…
Проблем затяжной марафон…
Забываешь, что  женщина,
Есть где-то сердце,
И что кто-то  в кого-то
Быть может влюблен.

…Ярославна в Путивле
Все плачет и плачет,
Мы все слышим и слышим
Ее сквозь века…
Неужели нельзя
На Руси нам иначе?...
Но ответа пока
Зависает строка…