Свиное дело

         
(По одноимённому рассказу М.Зощенко)

Эх, братишки, рука дрожит;
Прямо такое нашествие.
Негодование  у меня в душе
По одному происшествию.

Падаль такая, Володька Гуськов.
Сволочь, ни с кем не дружит.
Трёхсотый курит – носки врозь.
Ментом на Орловской служит.

Ну, ничего: всё ж получил
Целых пять лет, бедный.
Поделом, братишки. Иначе нельзя.
Очень человек вредный.

А дело такое было – свиное.
Можно сказать: свинячее.
Володьку Гуськова жадность сгубила,
Да тупость его хрячая.

У Ивана Семёныча была свинья.
Огромная, наверно с клумбу.
От жира своего на заду сидела,
Как какая-то тумба.

Сядет Семёныч и так мечтает:
Зарежу, как холод станется.
Пуд проем, пуд посолю
И много пудов останется.

Сидел он раз на крыльце и с бабой
Своей едва не повздорил.
Гадали на счёт свиной головы;
Долго он с ней спорил.

Бабе хотелось студня отведать,
А Семёнычу денег набрать.
Стали ругаться, а свинья и ушла.
На рельсы пошла поиграть.

Когда хватились, то было поздно.
Локомотив весь в саже
Так её шмякнул  в бок и по рылу,
Она и не хрюкнула даже.

Закричали оба они в голос.
Конечно, обидно любому.
Собрали свинью, взвалили на плечи
И с рёвом понесли к дому.

Не успели они с бабой поплакать,
Как вдруг Гуськов заявился;
Мент этот железнодорожный.
Обросший, сто лет не брился.

Кто, - кричит, - мои беспорядки
Из вас нарушает, гады?
Кто свиные остатки забрал?
Давай составлять наряды.

Оробел Иван, лепечет невнятное,
А бабу обида гложет:
Позвольте, батюшка, наши остатки.
Народ подтвердить может.

А-а, - говорит Володька Гуськов, -
Не верю, что всё мирно.
Может, хотели опрокинуть поезд?
А ну, встать, смирно!

Встала баба в одну  струнку.
Господи, - говорит, - святы.
По глупости свинка на рельсу взошла
А мы тут и не виноваты.

Ах ты, баба, а знаешь ли ты
Уголовный кодекс грозный?
Да я вас могу в тартарары,
До самой Колымы морозной.

А ну-ка встань и ты в струну.
И вы все с плетня слазьте.
Если захочу, всех  сгною.
Кто нынче при власти?

Задрожал Семёныч, встал смирно.
Лепечет: «Милай, прости».
А Володька орёт: « К высшей мере
За такое могу подвести».

Покричал Володька, а потом  говорит:
Так, половину отмерьте
И домой ко мне несите остатки.
Ладно, прощу вас, черти.

Охнул мужик, и баба охнула.
Жутко им будет зимой.
Большой оковалок – пуда на три
К Володьке попёрли домой.

А съел-то Володька всего немного:
Фунтов пять, что ли.
Да и тех, собачий нос не доел,
Сгрябчили его в поле.

А давеча я прочёл об этом
Любителе  поизголяться.
На пять лет  закатали Володьку.
Со строгой ему изоляцией.