Июльская площадь

Июльская площадь.

Смотрите, стоят на площади, лишенные веса.
Их, наверное, страсть так нелепо влечет…
Мужчина, не представляющий особого интереса,
И леди, уткнувшаяся лицом в его плечо.
Вокруг ходят, ползают, ругают власть,
Едят, смеются, пьют, курят.
Небо, с которого грозится упасть
Солнце в асфальт, изнуряющий от июля,
А эта дама лицом укрылась в плече.
Некуда больше сунуться, чтобы не видеть
Зной, прохожими притворившихся палачей,
Собак, продолжавших на ноги чужие скулить…
Лицом в плечо – потому что безумно страшно,
Потому что потный, пышущий жаром мир – дикий.
Дома-поезда-реки-тоннели-башни,
В полдень – распаренный, ночью – обманчиво тихий…
Ей кажется – сделаешь шаг, и залязгают пасти,
Забрызжет слюна, растащат на органы тело,
А душу асфальт да брусчатка поделят на части.
Страшно. Лицом в плечо. Не видеть. Не делать.
И меня тоже учили чему-то такому,
Только за партой удержишь едва ли ветер,
Я выл, матерился, кричал: «Пустите! Ну что вы…»
Вырвался! Не удержали, лопнули сети,
Я, ослепший от неба – в асфальт, в глину,
В песок, и в пыль, и в метель, и в проспекты и в храмы,
Откуда-то убыл, куда-то внезапно прибыл
Стрелой, едва успевая зализывать раны.
Врачи разводят руками:«Летальный исход,
На вашем теле живого места не сыщешь…»
Врете! Пускай калека, пускай урод,
Но меня одного любят за то, что нищий!
И пусть на теле кожа висит клочьями,
Душа одна – не из чего выбирать,
Зайду в аптеку, и хрипло, будто по-волчьи:
«Пожалуйста, анальгина. И спирта еще. Ноль-пять.»
Пронзаю город, встречающий мерным грохотом,
Уперев подбородок в небо – надменно, важно,
Кто-то дергает за руку, спрашивает полушепотом:
«И что? Тебе совсем ничего не страшно?».
Вселенная, дорогие, БЕЗУМНО страшная вещь.
Страшна она хотя бы своим размером,
Я впился в ее телеса, как чесоточный клещ,
Пусть и с таким роскошным внутренним миром…
А пугает здесь все! Начиная с потери работы,
Продолжая потерей жилья, и что могут признать
Идиота в тебе, окружающие идиоты...
И еще, кажется, людям свойственно умирать…
Смотрите, стоят на площади. Лишенные веса.
Вокруг суета, а они, вроде бы, не причем.
Мужчина, не представляющий особого интереса,
И леди, уткнувшаяся лицом в его плечо,
Ведь страшно! Страшно всем! И ей, и мне,
Даже солнце, уверен, страшит какой-то пустяк,
А уткнулся лицом – и все. В спасительной мгле.
Может, и я бы тоже хотел вот так?..
Июльская площадь плавится, покорная лету.
Стекольное солнце зовет с небес близнеца.
Может, я бы и с радостью, вот только просто нету!
Плеча достойного, для моего лица!