А за погостом живёт скоростное шоссе

               
Чёрная туча на солнце раззявила пасть,
как анаконда, из той же, удавьей, породы,
а на погосте и яблоку негде упасть,
где все народы становятся  лоном природы.

Я на чужую могилку цветы положу,
как здесь покойно, шум жизни отсюда не слышен;
сам я к последнему тоже иду рубежу,
что тут поделаешь,  так предначертано свыше.

Были друзья и подруги, да многих уж нет,
светлый отрезок судьбы, самый радостный, прожит,
и никакой самый лучший на свете портрет
их не заменит, лишь грустную память встревожит.

Туча закрыла полнеба и солнце собой,
дальше ползёт, темнотой наливается грозной.
Мне недовольным грешно быть своею судьбой,
всё я успел, если честно подумать, серьёзно.

Я и попел, я и сад посадил, я и дом
детям построил, и сцену познал, и кулисы:
ива плакучая грустно стоит над прудом,
рядом кресты православные и кипарисы.

Плющ по оградке к оградке соседней ползёт,
голубь воркует, всё льнёт он к голубке-невесте,
выпью граммульку, пусть душеньку больше не жмёт
горечь тоски, хоть уместна она в этом месте.

А за погостом живёт скоростное шоссе,
мчатся авто, тормозя и газуя, – не мешкай!
Так вот, ликуя,  несёмся куда-то мы все
и на природу (чем станем!) плюём в этой спешке!…