Вновь бьётся сердце...

               

Я шёл тропинкой боли, скорби, горя, без малого, полста плюс восемь лет.
…Мучения неслись – судьбу позоря, оставив в памяти горчайший след.
Мне вспомнились недетские забавы в больничных коридорах и углах,
где хворь не разделяла: прав – не правы?! Там слово «мама» было на устах…
сестёр, детишек, премудрых докторов: «Спасений в милосердии много! –
Коль с тщанием постигаешь суть основ? Глядишь, продлится твоя дорога»?!

…Я брёл и тупо принимал итоги: в цепочке жизни – лишнее звено.
Упорно мать вела через пороги. Твердила мне: «Жить будешь, всё равно»!
И плачи наши сливались в ручейки. Надежда просветляла взоры душ.
Зажигались Верой счастья огоньки. А тон сердец – нас возносил, как туш!
Так было: скупость радости, печали, наивных планов – осторожных – сень.
Остудно: в отчаяние впадали – размаха крыльев гили, видя тень.

…Вдруг постоянство боли отступило. Растерянность окутала умы:
принять, как данность или нечто было… под яркий лучик средь кромешной тьмы?!
Наш врач, стеля в историю диагноз, не больно то спешил восторги слать:
- Течение болезни слишком разно. Не след, я думаю, пока вставать?!
…Стал язвою души тот приступ хвори. Был ограничен мой мирок с тех пор.
След в памяти, что надпись на заборе, хранит во снах той слабости укор.

Поток грустинок из маминых очей помнят доселе… мои ладони:
- Пока ты хворый – для кладбища ничей. Азраил тебя пока не тронет.
…А жуть давила детскую душонку и прятал прелесть мира злой дедок.
Моча сбегала резью сквозь мошонку да запах проявлялся между ног.
Слезинок не было. Утекли в мочу. Миг оглушал сквозным устоем зла.
Напрасным шёпотом: «Мама, не хочу!» – надежда по стене палат ползла…

Ползла и за собой вела уныло… из коридора в коридор иной. –
Груз осложнений придавил постыло – потёк из плоти полусмрадный гной.
Тем впала в кризис детская болячка – исход воспрял простым вопросом дня:
- Посильна «организмусу» задачка? Иль скорбь войдёт в семью, итог кляня?
…Стон пишу и плачу, плачу и пишу. Горечь плача столь неповторима.
Вновь милосердием маминым дышу! – Жизнь ныне этим моя хранима!

                ***