Лилии. Недетская сказка

      Приютившись в тихом заливе озера, раскинула на берегу свои нехитрые пожитки рыбацкая
деревушка. Низкие белёные домики, развешенные для просушки сети, перевернутые вверх днищем
лодки, да с пол-дюжины пасущихся на взгорке коз. Озеро было бескрайним, как море, по временам
ветер поднимал на нем настоящую волну, и никто из рыбаков за всю жизнь не видел противоположного
берега. Рассказывали, что в давние времена трое смельчаков отважились переплыть его, но обратно
не вернулись, так и сгинули... Может, они своей дерзостью нанесли обиду Духу Озера, и он погубил их?
       Исстари рыбаки с великим почтением относились к Духу своего озера и очень боялись прогневать
его. Из каждого, даже самого скудного улова, часть рыбы всегда отпускали обратно - в благодарность.
Радовало ли это Духа Озера, никто доподлинно не знал, но уже много поколений этой деревушки озеро
исправно кормило, и дедовский обычай соблюдался свято. А уж в последний год были такие богатые
уловы, что все диву давались и строили разные догадки - отчего произошла сия благодать и долго ли
еще продлится? А если б рыбаки узнали тому причину, то изумились еще больше или вовсе даже не
поверили.
       И немудрено! Их таинственный и могущественный Дух Озера потому покровительствовал деревне,
что безнадежно влюбился в дочку самого неудачливого рыбака. Вернее - непутевого, с чудинкой...
И отец, и дед его были такими же, всё - не как у людей. Даже домик их стоял на отшибе, будто показывая,
что не хочет он иметь с остальными ничего общего. А вид у него был такой, что невозможно было пройти
мимо, не замедлив шаги. Все дома просто белили мелом, в лучшем случае, хозяйки окаймляли окошки
голубой синькой. А незадачливый рыбак, той же синькой, навел рисунки каких-то сказочных, диковинных
птиц. Да как искусно сделал! С тех пор каждый год, когда приходило время обновлять стены, вся деревня
собиралась поглазеть - что еще придет ему в голову? Жена его неизменно ворчала и уходила в дом, а сын
и младшая дочка охотно помогали отцу.
        Особенно дочка в него пошла - тоже с чудинкой. Она очень любила в погожие вечера сидеть на низком
крылечке и подолгу мечтать о чем-то, глядя на закат... Ее завораживало это ежевечернее чудо, когда солнце
расплавленным золотом, медленно опускалось в прохладу озера, и мерцающая дорожка по воде бежала
прямо к их дому. Она все представляла - что же там, за гранью озера и неба?.. Когда огненное полукружье
исчезало в озере, и на небо можно было смотреть, не отрываясь - начиналось самое интересное. И ей
казалось - нет, она точно знала! - что в целом мире не бывает двух одинаковых закатов! Каждый неповторим
в своей переменчивости, в бесконечной игре лучей, облаков, солнечных отсветов... А какие цвета! Ласковый,
золотистый - словно вуаль, улетевшая от небесной красавицы, и мятежный пурпурный - как дальний пожар,
сумрачный темно-синий и сладко-малиновый в нежной дымке, и фиолетовый с неожиданным зеленым
отблеском, будто выглянувший в просвет загадочный глаз.
 А в вечерних облаках ей виделись сказочные горы, воздвигшиеся из озера, или песчаные волны без конца
и края, а то казалось, будто второе - небесное озеро в окружении сказочного леса парило над настоящим...
Обо всех чудесах, которые есть в далеких землях, она с детства слышала от отца, а им, еще мальчишкам,
много о них рассказывал старый хромой рыбак - тот, что в молодости убежал из деревни, нанялся матросом
на корабль и долго странствовал по свету. И девочка страстно мечтала увидеть все эти удивительные страны,
она ведь нигде не была, кроме соседнего городка... И еще о многом мечталось ей, а по правде сказать - лишь
об одном... И как ни гнала от себя она грешные мысли, каждый вечер, после отвлекающих дневных  забот,
они неизменно подкарауливали ее на закате...   
      И она была рада, когда выходил на крыльцо отец - покурить трубку и садился рядом с дочкой. То шутливо
прижавшись плечом, и тогда смешил ее чем-нибудь забавным, увиденным или услышанным за день -  он
был замечательный рассказчик, и когда-то с удовольствием сочинял детям сказки. А то бывал невесел и,
едва коснувшись ее руки, молча дымил рядом своей трубочкой и задумчиво провожал взглядом медленно
гаснущий в озере закат. Лицо его постепенно светлело, он вздохнув, поднимался, гладил дочку по голове
и шел спать. И она каждый раз удивлялась, какие у отца неогрубевшие, чуткие руки - ведь рыбаки ходили
на промысел, в основном, на веслах.

В один из таких летних вечеров, осматривая свои владения, и заметил девушку Дух Озера. Легким туманом
приблизившись к берегу, он смотрел на нее и все не мог налюбовался, пока, зябко поежившись от прохлады,
она не скрылась за дверью. А туман приник к ступеньке крыльца, еще хранящей девичье тепло, и блаженно
таял... На другой вечер он снова появился, и на третий - и вот уже целый год, не ведая покоя, Дух Озера грезил
этой удивительной девушкой. У нее были волосы, словно струящийся золотистый песок, и зеленовато-голубые
глаза, как почти у всех жителей деревни - будто в них, от долгого соседства, навсегда отразился цвет озерной
воды. Но глаза его возлюбленной казались необыкновенными своим тихим радостным светом - и ни на кого
не похожими. Когда тоненькая и гибкая, как травинка на ветру, она пробегала, по-детски расшалившись,
вдоль самой кромки воды, Дух Озера нежно целовал легкой волной следы ее маленьких ног.
       А поздней осенью он отчаянно затосковал... К счастью, его озеро не замерзало, но подули холодные ветры,
и теперь ему очень редко удавалось видеть на закате девушку, а ведь то были самые сладостные для него
минуты. Серебристым туманом поднявшись из озера, он в отчаянии припадал к низкому крылечку ее дома
и только на рассвете исчезал, оставляя на ступеньках крыльца капли холодной росы - свои безутешные слезы...
          
Но весной!.. Весной к нему снова вернулось счастье! И чтобы видеть девушку поближе, Дух Озера чуть углубил
небольшую заводь - сразу за ее домом, и посадил в воде чудесные белоснежные лилии. Когда раскрылись
первые цветы, восторгам его любимой не было конца! Ей очень хотелось сорвать один цветок, чтобы первый
раз в жизни разглядеть эту невиданную красоту, но мать строго-настрого запретила плыть в заводь - там могло
быть опасное дно. Ее обеспокоило странное приближение воды к дому. Тогда девушка попросила брата сорвать
ей цветок с маленькой лодочки, но он рассеянно отмахнулся от сестриного каприза. Она так опечалилась, что
даже немного обиделась на брата, хотя они с детства были дружны и заботливы друг к другу. И тогда Дух Озера
сам принес ей подарок - несколько прекрасных лилий - и положил на крылечко. Как ему удалось это сделать,
останется великой тайной... Но каких чудес не совершалось на свете во имя любви!

Когда утром девушка увидела цветы, сердце на миг замерло, а потом восторженно забилось - неужели это... он?
Прижав к груди лилии, она ищущими глазами обежала берег... и щеки ее мгновенно запылали. Конечно, это - он!
Так посмотрел на нее позавчера, когда женщины чинили на берегу сети, а мужчины смолили поблизости лодки.
От его взгляда по душе прокатилась волна неизъяснимого блаженства... Ей даже пришлось наклониться, якобы
ища оброненное на песке, чтобы другие не увидели ее лица... Непозволительно было таять под его взглядом и тем
более смотреть в его сторону при каждом удобном случае... Ей даже думать о нем нельзя... Но можно ли приказать
своему сердцу?
    Рыбаки уже вернулись, выбрав поставленные с вечера сети, и теперь перекладывали улов в большие корзины,
за которыми присылал повозку торговец рыбой из ближнего городка. Им помогали женщины и дети постарше,
в общем, на берегу в это время собирались почти все жители деревни, но девушка видела только его... Если б мать
заметив обожание в ее глазах, обо всем догадалась, то просто, без лишних разговоров оттаскала бы дочь за волосы,
да потом еще прибавила - для доходчивости. Но сейчас мать хлопотала в кухне, поджидая мужа и сына - она никогда
не возилась с уловом на берегу. И быстро оглянувшись на дверь, как была - с цветами в руках - девушка побежала
к лодкам.
Где-то там и ее отец с братом - надо скорей показать им лилии! - но не их искали ее глаза, а высокую фигуру молодого
рыбака, который сильными, ловкими руками сворачивал сети возле лодки, и светлые волосы падали ему на лоб.
С разбегу ли, а может, нога скользнула на песке - она едва не ткнулась лицом в его загорелую грудь, и задохнулась от неожиданности, и голова у нее закружилась.
А когда, чуть отступив, она подняла на него смущенные сияющие глаза, он с таким недоумением посмотрел на нее -
и особенно на цветы - что земля качнулась под ногами... Он, видимо, решил, что так запыхавшись, девушка ему
несла цветы! И губы его уже насмешливо дрогнули, но не успели произнести слов, убивших бы ее на месте.
Он вдруг резко обернулся, будто что-то острое больно кольнуло его в спину, и девушка тоже взглянула туда:
на пороге ближнего дома, подбоченясь, стояла молодая женщина - жена рыбака, и ребенок на неокрепших еще
ножках, ухватившийся за материнскую юбку.
Если б песок поглотил ее в тот миг, она возблагодарила бы милосердную судьбу за избавление от позора.
О чем-то спросил подошедший отец... Она не поняла его слов, но кивнула согласно. И зачем-то побрела к дому по воде...
Вода холодила ноги, и это странно утешало ее - не так сильно горело сердце.
    
    Девушка больше не сидела вечерами на крыльце, закаты еще долго вызывали у нее жгучие слезы. Она избегала
смотреть в сторону заводи, где по-прежнему царствовали изящные лилии, и даже никогда не задавалась вопросом -
кто принес их в тот несчастный день? Не все ли равно... А потом наступила осень. Но не такая туманная, как в прошлом
году, и это было хорошо - дочь рыбака очень не любила печальных туманов над озером.


июль-август 2015г.