Выкидыш подворотней

Планета говорит "Привет,
"Hello, Buon giorno, 
 Guten Tag, Bonjour,
 Aloha, Konnichi wa".
Ты выдвигаешь два передних пальца
Руки из указательного и среднего,
И говоришь:
" Иди нах*й".
Ты нахален, буян, свинья.
Ты почти всегда если не накурен,
То точно пьян.
Уличный ребёнок и выкидыш в подворотнях.

От таких шугаются, в таких плюют,
Таких пытаются не примечать,
Забывать, топтать, ещё раз - плювать.
Вокруг тебя дворовые дети снуют
И создают из твоего лика Идеологию.
Господь с бутылкой за пазухой,
Только руками изучающий биологию,
Познающий чужую физиологию.
Лик с цветущей на скуле радугой,
С вороваными святыми одеяниями.
Создающий подвальную оргию
Своими накуренными челнами.

Добрые монашки протянут руки,
В руке - хлеб и монета.
Но у тебя есть плоть и кровь,
И ты брезгливо скажешь им:
" Не приму без минета".

Тебе прощают богатые девочки
И "Шлюха", и "Бл*дь", и даже " Шкура".
Девочки стонут, верещат и охают
В твоих пошлых сетях Амура.

С объедком в кармане, оборванной штаниной,
Сигаретой за ухом и взглядом невинным,
Ещё молодым, обманным , зеленым,
Прячущим в себе невъебенные ложь и силу.

Такие как ты спят через раз на бетоне,
Через два - в обезьяннике или дома
У самых наивных и тупых.
На утро у них не обнаружится в комоде
Золота, бабла и алкоголя.

Мир протягивает тебе руку,
Добрые мамочки говорят:
"Good boy", "bambino favorito",
И даже:
 "Holy Child".
А ты перебарываешь в себе муку,
Разжимаешь кулак, разжевываешь мат,
Расслабляешь брови, поправляешь прядь:
" Такую, как ты, подстилку и суку
  Надо только бить, разъебывать
  да посылать.
  Я, может быть, ещё тот м*дак и гад,
  Но, по-крайней мере, не льстивая бл*дь".

Уличный ребёнок и подворотный выкидыш
Уходит пафосно, рвотно и больно.
Не важно куда - к закату жизни или Солнца,
Но его лица уже больше никогда не вспомнят.