В затворе

Ушла в затвор измученная муза,
чтоб не глядеть на этот смрадный век,
когда из трупа бывшего Союза
восстал, как Голем, зверочеловек.

Восстал и словно саранча несётся,
всё пожирая на своём пути.
Кто не в затворе – тот и не спасётся:
от саранчи спасения не жди.

Благословенны тихие затворы,
где с Господом душа наедине,
но и в затворы проникают воры, –
ведь на войне всегда, как на войне.

Иль – ты, или – тебя, нет середины,
в духовной битве перемирья нет.
Добро со злом не могут быть едины;
соединенье всех со всеми – бред.

Вор – это враг: пришёл отнять чужое –
Отечество, столицу, тишину,
а главное – пришёл он за душою;
для этого и начал он войну.

И диких соплеменников засилье
заморских поопаснее врагов.
Всё русское поправшая Россия
становится страною дураков.

А дуракам поэзии не нужно.
Стихи? Они звереют от стихов.
Они затопчут всех поэтов дружно,
тех, на которых не растёт рогов.

Кто не тщеславье выбрал и фанфары,
постыдно прикрывающие пшик,
кто музу не сменял на тары-бары
и не чернил злословием язык.

А в тишине высокого презренья,
не запятнав возвышенной души,
нёс со смиреньем язвы поколенья,
не пряча их в цветные тряпки лжи.

Терпя безвестность, клевету, нападки,
неся молитвенный и честный труд,
и слёзы умиленья были сладки,
и беды те мгновенья не сотрут.

Он нёс свой дар любви, не предавая,
не поднимая скорбного лица.
О, муза! О, душа моя живая!
Ты претерпи всё это до конца!

Терпи, когда совсем терпенье пало,
и нищету, и благодать терпи.
Господь терпел, и нам терпеть пристало.
Ты в сердце только доброе копи.

Пусть саранчой безумие несётся,
сжирая колоски последних дней.
Но «претерпевший до конца спасётся»
лишь только с Божьей помощью,
лишь с ней!

О дай, Господь, великого терпенья
и музе моей ангельского пенья!
Я буду сердцем на неё взирать
и каждый день для мира умирать.

Как хорошо, как тихо и, как вольно, –
в затворе, – и почти уже не больно!..

17.08.15
Успенский пост