Сказка о сказке

Как-то раз, когда темнело
И сидели все без дела,
Три сестрицы под окном
Кофе пили с молоком.
От трудов они устали,
Чем занять себя — не знали,
От того, как повелось,
Всё ругали вкривь и вкось.
       «Кабы я была царицей,—
Вдруг промолвила девица,—
Я кормила бы царя,
Как кормил бы он псаря
Или дворника с метлою,
С непокрытой головою,
Чтоб узнал он, что жует
На Руси честной народ.
Не давала бы мясного
И чего ещё другого.
Ел бы что Господь пошлёт
Прямо в руки, али в рот».
        «Кабы я была царицей,—
Закричала тут сестрица,—
Я бы батюшку царя
Не печалила бы зря.
Разве царское то дело —
Знать, что баба нынче ела
Или сколько выпил кто,
За кого или за что?
Засиделся он в хоромах,
Ходит лишь на похоронах,
А обычно греет трон,
Коли нету похорон.
А ногам-то это вредно,
Обезножит царь, наверно,
Потому я каждый день,
Лень ему или не лень,
С ним ходила бы на рынок.
Там, с ним вместе, из корзинок
Продавала бы творог,
Без обвеса, видит Бог.
Там узнал бы царь про цены,
Ждут ли люди перемены.
Или, спившись, уж не ждут,
Что ослабит царь хомут.
И желают ли здоровья,
Не простого, а коровья
Нынче батюшке-царю,
Иль поют ему хулу».
      «Кабы я была царицей, —
Третья молвила девица,—
Я б на батюшку-царя
Жизнь не тратила бы зря.
Царь пусть царствует, пирует,
Не дурит и крест целует,
Чтоб с тоски не заболеть,
по ночам псалмы не петь,
Чтоб себя войной не тешить,
Чтобы зря людей не вешать,
Чтоб понять, что царь не Бог,
не святой и не пророк.
       Я б дела к рукам прибрала,
Всех министров разогнала.
Возле них одно жульё,
Не правительство, а дно.
Умных в нашем царстве много.
Я б следила очень строго,
Чтоб в правительство дурак
Не пролез через чердак.
Всех заставила б трудиться.
Можно верить и молиться,
Но не станет же, любя,
Бог трудиться за тебя.
В человека обезьяну
Превратил Господь не спьяну,
А для дел, чтоб человек
Свой достойно прожил век.
Без труда живут ворюги,
Казнокрады и хапуги.
Я бы всех их под замок
Упекла на долгий срок.
Заодно и спекулянтов,
Обладающих талантом
Городских ростовщиков
И отъявленных воров.
          Все платили бы налоги,
Судьи были бы не строги,
Не сажали б за пустяк —
Воры люди, как-никак.
В жизни что нам не хватает?
Справедливости. Не знает
Наш народ, что лишь пророк
Справедливым стать бы смог.
Но боюсь, и он не сдюжит,
Потому судить лишь может
Сам народ, а не закон —
Слеп и глух, бедняжка, он».
Тут ворота распахнулись,
Сёстры в страхе обернулись.
Перед ними царь стоял,
Улыбался и молчал.
Сёстры в страхе побледнели,
Где стояли, там и сели.
Понимали: болтовня
Не умнее даже пня.
Потому и простонали:
«Виноваты мы, не знали,
Что сам царь вблизи стоит
И, наверно, нас корит».
Улыбнулся царь глазами:
«Нет, царём я перед вами
Нынче не хочу стоять,
Гневом царским вас пугать.
Слышал ваши рассужденья.
Рассуждать — не преступленье,
Но, как это мне ни жаль,
Ваше слово — не хрусталь.
Он от страха не дрожите
И по-бабьи не вопите.
Я не тать и не палач,
Не люблю я женских плач.
Я вас милую за смелость.
Лесть министров мне приелась.
Но пора бы вам узнать,
Что царю нельзя смолчать.
Да, я царь, я вне закона.
Надо мной моя корона,
Потому что я хочу,
То туда и ворочу.
Под венцом я был однажды.
Это выдержит не каждый,
Когда милая жена
От рожденья не умна.
Потому даю загадку,
Быль земную, а не сказку.
Кто решит её — я с той
Поделить готов покой.
Я девицу поцелую,
В шёлк одену и обую
И в короне во дворец
С ней отправлюсь под венец.
Но загадка не простая,
Жизнь в ней спрятана людская.
Вы должны её понять,
Чтоб загадку разгадать:
Кто хитрее всех на свете,
Кто наивнее, чем дети,
Беспощадней, чем змея,
Что селится у камня?
Не прощает за измену,
Кто себе не знает цену?
Кто в любви не знает меру,
Чтит родителей и веру,
Кто в беде не подведёт,
Кто коварнее, чем лёд,
Что весною на Юру
Снегом кроет полынью?
Кто добрее всех на свете,
Кто за всё всегда в ответе,
Кто в одном лице всегда
Бог и царь, и Сатана?»
       Сёстры долго совещались,
Рассуждали, богом клялись.
Терпеливо царь их ждал,
Улыбался и молчал.
Наконец, одна девица,
Видно, старшая сестрица,
Подошла к царю и вдруг
Начертила камнем круг.
«В этом круге нет начала,
Нет конца и не причала.
Всё как в жизни удалось:
С белым чёрное сплелось.
Царь, не просим мы прощенья —
У загадки нет решенья.
Ты камнём меня убей,
Но сестрёнок пожалей.
Я одна всему виною
И готова головою
Расплатиться за вину,
За пустую болтовню.
У тебя отняли время,
Это тоже наше бремя.
Виноваты мы кругом,
Разрази нас божий гром.
«Не хитри, — царь рассмеялся,
Я в тебе не обознался.
Ты разгадка, это ты.
Повторяю, не хитри.
Все мы верно Богу служим,
Тяжело, но мы не тужим.
Жизнь у нас у всех одна,
Я есть царь, а ты — жена.
Ты умна, храбра, красива,
Смотришь смело, горделиво
И готова жизнь отдать,
Чтоб невинным не страдать.
Всё в тебе есть, что от бога,
Для одних ты недотрога,
Для любимого ты всё,
Что для счастья не дано.
Да, я царь и я в ответе,
Чтоб счастливы были дети,
Чтобы каждый мог сыскать
Тех, кто счастье может дать.
Будешь царствовать со мною.
Разделить судьбу с тобою
Я хочу. Царицей стань,
Соглашайся, не тирань.
P.S. Говорят, был пир горою.
Царь с женою молодою
Были счастливы сто лет.
В этом суть, сомнений нет.
           Май 2012 г.