Красно-коричневый переворот

Нет хуже для страны, когда народ,
Разъединившись по аспекту крови
Свою страну к погибели ведёт,
Ей ад красно-коричневый готовя…

…В одном курятнике вдруг пробежал слушок
Между курей, соседских по насесту,
Что их любимый всеми петушок
В курятнике другом сыскал невесту…

Пошла молва, что яйца у неё
Совсем другого оказались цвету,
Что, мол, кудахчет местное бабьё,
Пора б уже её призвать к ответу.

И староста кудахтала при всех,
Что эти, кто пошли из новой кладки,
Так жрут и пьют, что это просто грех,
У них с пищевареньем не в порядке…

Толстеют и жируют, ну а мы,
Мы ж местные, мы из другого теста!
Их петухи пока что пацаны,
Но к ним приходят местные невесты!

Тут, толстозадая, вдруг, поддержав укор,
Она телосложеньем - будь здорова,
Задумчиво клюя из плошки корм,
Произнесла: «Не надо нам такого…

Мы не придаток сырьевой для них!»
И закудахчут как одна все с ней:
«Изгоним из родного дома их!
Нопасаран! Курятник для курей!»

…И началась на петушков облава,
Увидев чей зарделый гребешок
Заходят сзади, слева, прямо, справа,
И делают из петушка мешок…

Забили откровенно чужаков,
Нагнали страх уж точно навсегда…
Из них хозяева сварили плов…
Плов пловом, но в курятнике беда…

Все бройлерные полегли в бою,
И так хозяин их рассвирепел,
Что взял секиру острую свою,
Всех порубил, всех общипал и съел….

И вот пошла в курятниках молва,
Что, мол, из-за курей чужого роду
Слетела местных птичек голова,
Которые боролись за свободу!

Конечно, опасаясь дураков –
- Хозяев, что не поняли мотива,
Из клюва в клюв, срывая гнёт оков
Молва ползла, слагая быль красиво.

И с тех времён был изменён закон –
-Клюнь ближнего, нагадь на нижнего…
Во всех грехах уже виновен он -
-Из зарубежья дальнего и ближнего…